Хайвей неисповедимости

Родин аж взвился от такого подозрения, его буквально понесло, он сейчас мог убедить любых судей и присяжных, очень горячо говорил и, вдруг, совершенно неожиданно, перешел на тему генного ткачества и тупика развития общества. Мое уважение к инспектору подскочило еще на два пункта. Вопрос полезности геновещей мы неоднократно обсуждали с моим дружбаном детства – Пашкой Алехиным, гением генного ткачества, пока еще непризнанным и работающим инженером геноконструктором, но очень перспективным.

Именно Пашка снабжал меня экземплярами генного инженеринга, которые шли на переработку как бракованные, не доходя до контроля СЭС и гениально стилленных35 Алехиным с фабрики.

Начальство не только закрывало глаза на эту сторону его гениальности, но и поощряло, выдав на дом модуль ткацкого генного станка, за что Пашка стал работать почти круглосуточно, первую половину дня на фабрике, а вторую дома, радуя меня и свое начальство неожиданными ракурсами использования генных штучек. Так и появился тот самый ужобраслет, который меня так выручил перед дверью Крошки-Кошки.

История браслета началась с того, как я пожаловался другу, что неуютно в драке без оружияю

Это случилось возле клуба, куда отправила меня программа-худ на знакомство с девушкой. Тогда случилась серьезная потасовка с ее приятелями. Парни потеряли ощущение реальности и спровоцировали охрану на выдворение их с танцпола. И я, почему-то, попал охранникам клуба под горячую руку, вместе с наиболее агрессивными парнями. В результате действий секьюрити и оказался один на безлюдной пустынной улице, глубокой ночью, рядом с кучей, разгоряченных, желающими почесать зудящие кулаки, пьяных охламонов, а кроме меня, желающего увезти у них «подругу детства», ну совсем-совсем никого рядом.

В то время я играми в айсети поддерживал хорошую спортивную форму. Но ребра тогда мне сильно отшибли, что, с другой стороны, здорово потом аукнулось ребятам. Когда они оказались на земле, я каждому прокомпостировал грудную клетку своими паучьими ботинками, что впоследствии, свело в ноль шансы на лайки отношений с их подружкой, зато существенно уменьшило душевные страдания при оплате счета за восстановление здоровья.

Итог жалобы моему другу-гению стал таков, что в конце концов в суровом бренном мире Пашка материализовал ужобраслет, который в обычное время служил стильным, не очень толстым украшением со вставками из драгоценных камней, а при необходимости резким взмахом руки немедленно удлинялся и раздувался на конце, образуя некое подобие кистеня, удар которого легко мог отправить в нокаут попавшего под него неприятеля.

Вскоре после испытаний ужобраслета Пашка доработал модель так, что оно стало пользоваться устойчивым спросом у элитарных покупателей украшения-оружия и удовлетворил амбиции начальства, под «чутким» руководством которого, Пашка и «создал» этот продукт (как написано во врученной ему грамоте, «продемонстрировав всему современному ткачеству способность к креативным идеям и их воплощению в готовое, востребованное на современном рынке, изделие»).

Имея в друганах гения, я мог спорить на тему необходимости генных вещей для социума бесконечно, причем с обеих позиций: и сторонников, и противников развития генного ткачества, поэтому, напомнив себе еще раз, что цель данного обсуждения – это скорейшее расставание с инспектором я, особо не увлекаясь, подбрасывал типичные обывательские вопросы: дровишки в печь-домну красноречия оппонента. Спор очень скоро окончился, за явным преимуществом соперника и отказа от боя секундантов, произошедших одновременно.

Инспектор замолчал, и я радовался тому, что он собирался уходить, когда прозвучал последний его вопрос:

– Иван Матвеевич, скажите, а откуда у вас сканер биополя, которым вы защищали себя и Энтони Ли от ножа нападавшего?

«Не хрена себе», – я опять вспомнил деда, Родин не только запомнил полное имя китайца, на которое я, если бы не Настя, и внимания не обратил. Хотя при хорошей профессиональной памяти имя могло запомниться автоматически при заполнении протокола. Но ведь Родин, фактически, закончил это дело менее чем за час, и на изучение моих данных времени у него было совсем ничего. А он не только раскопал начало аварии и нашел в инете сцену с ножом, но и передал преступника полиции!

Но удивило меня совсем не это! Меня поразило, абсолютно, что инспектор запомнил мое имя и отчество!

Я ему и не представлялся, а он и не должен был ознакомиться с данными не очень важного свидетеля. Но Родин запомнил полностью мое ФИО и в споре применяет фамилию, ставя меня в положение ученика перед учителем, а в последний момент, когда разговор, практически, завершен, и нужды в обращении ко мне по имени отчеству уже нет, обращается, именно, по имени отчеству, показав, что и так знает ответ на свой вопрос, а спрашивает просто из вежливости.

Нужды вилять и говорить неправду не было, и я ответил так, как оно и было, увязав ответ про сканер ссылкой на СЭС, чтобы вопросов ко мне больше не возникало. Инспектор кивнул и, не прощаясь ни с кем, сел в машину и удалился.