Хакер

— Да при чём тут Хэ, чёрт возьми! Мы же целый год на этот взлом убили! Денег кучу истратили, нервов! — Никотиныч был готов наброситься на Лобстера с кулаками.

— А при том, дорогой мой Никотиныч, что я её люблю. Я тебе банк взломал? Взломал. Деньги вон лежат. — Лобстер кивнул на монитор. — А уж брать их или не брать на свою искусственную лабораторию — это как тебе совесть подскажет, — сказал он и вышел за дверь.

Никотиныч некоторое время ошарашено смотрел на закрывшуюся дверь, потом выматерился, подошёл к компьютеру, опустился на стул. В окошечке призывно светилась сумма — 56427.00.

Лобстер открыл дверь квартиры и сразу увидел полоску света, струящегося из ванной комнаты. Шпингалет был выдран с мясом. «Выбралась», — подумал Лобстер. Он заглянул на кухню, в комнату — Миранды не было. «Убежала, — подумал он. — Ну что ж, скатертью дорога!» Проснулся Триллер, стал, мяукая, тереться об его ноги.

Он покормил котёнка, разделся и лёг спать.

Охранник фирмы «Галатея» увидел у входной двери парня в вязаной шапочке. Он сразу узнал Лобстера и, не дожидаясь, пока он надавит на кнопку звонка, открыл ему дверь.

— Здрасте, — приветливо кивнул Лобстеру охранник. — Татьяна Борисовна у себя.

— Здрасте, спасибо, — в свою очередь улыбнулся Лобстер.

Он надавил на дверную ручку и вошёл в кабинет.

Мать сидела за столом, обложившись бумагами. Подняла на него взгляд, улыбнулась.

— Олежек! Ну наконец-то!

Он подошёл к ней, обнял, поцеловал.

— Хоть оделся поприличней, — заметила мать. — Минут пятнадцать можешь подождать? И поедем обедать. На компьютере пока поиграй.

— Мама, можно мне опять одну штуку распечатать? — спросил Лобстер.

— Конечно, можно. Зачем спрашиваешь?

Лобстер подошёл к принтеру, нажал на кнопку. Загорелись зелёные лампочки, показывая, что он готов к работе. Лобстер проверил бумагу в лотке и нажал на клавиатуре «Enter». Принтер зашумел. Лобстер наблюдал за тем, как выползает, скользя по резиновым валикам, бумажный лист. Оглянулся на мать. Татьяна Борисовна была поглощена бумагами.

Лобстер взял отпечатанный лист, подошёл к столу.

— Мам, он так выглядел? — спросил Лобстер и выложил перед матерью на стол лист с портретом отца.

Татьяна Борисовна побледнела.

— Где ты это взял? — спросила она упавшим голосом.

— По черепу восстановил.

— Как это по черепу? — Мать подняла на него испуганный взгляд.

— Как обычно — на компьютере. Герасимовский метод. — Лобстер сказал об этом как о чём-то само собой разумеющемся.

Её губы мелко задрожали, из глаз потекли слёзы.

— Олег… что… это? — Она не могла найти слов, выдвинула нижний ящик стола, приподняла стопку бумаги и вынула из-под неё большую чёрно-белую фотографию. На фотографии была она и отец. Они сидели в обнимку на бабушкином диване и улыбались в объектив. Отец на фотографии как две капли воды походил на портрет, отпечатанный принтером.

— Ну вот, а ты мне врала — фотографий нет! — укоризненно покачал головой Лобстер. Он взял отпечатанный портрет, полюбовался своей работой. — Я же говорил, наши технологии — самые совершенные в мире!

Мать, часто хватая ртом воздух, медленно сползала со стула.

Охранник собирался заварить в кружке чай, когда дверь кабинета Татьяны Борисовны распахнулась, из неё высунулся лохматый Лобстер и закричал:

— Маме плохо! Вызовите «скорую»!

…Лобстер вышел из дверей приёмного отделения больницы и растерянно огляделся по сторонам, не зная, куда идти. Увидел людей, которые неторопливо прогуливались по дорожкам, направился в их сторону. На ходу достал из кармана сотовый, набрал номер Никотиныча. В трубке раздались длинные гудки. Ждал Лобстер долго, но к телефону так никто и не подошёл.

Он вышел из ворот больницы и вскинул руку, голосуя. Пять легковушек прошли мимо, даже не притормозив, шестая причалила к тротуару.

— На «Сходненскую», — сказал Лобстер, садясь в машину.

Лобстер несколько раз надавил на кнопку звонка и припал ухом к двери, прислушиваясь. В квартире было тихо. Он подумал, что Никотиныч пошёл в магазин и скоро вернётся, спустился вниз, уселся на скамейку возле подъезда и стал ждать.

Прошло полчаса, но Никотиныч не возвращался. «Суббота. Куда он мог деться? Может, спит?» — подумал Лобстер. Снова поднялся на площадку, снова несколько раз позвонил, потом принялся стучать.

Нечаянно задел дверную ручку, ручка металлически звякнула, и дверь приоткрылась. «Надо же, открыто!» — удивился Лобстер. Он вошёл в квартиру, прикрыл за собой дверь.

— Никотиныч! — позвал он громко. Никто не отозвался. Лобстер заглянул на кухню, в комнату. Всё было, как вчера, и постель не тронута. Только на полу валялись осколки разбитой чашки. Медведь! Лобстер опустился на стул посреди комнаты, огляделся. «Железа» за последнее время у Никотиныча поубавилось — некогда чинить. Как-никак скоро главным киберпанком страны будет!

Лобстер взял со стола пачку сигарет, покрутил её в руках, поднёс к носу, понюхал. Пачка была почти полная. Куда же он пропал? Может, у соседей? Ну ничего, сейчас вернётся, они и про дочурку поговорят, и про то, как друзей «греть»! Интересно, взял он вчера бабки или нет?