Хакер и ведьма

Утром следующего дня мне позвонил Скворцов и сообщил, что сегодня с двенадцати до часу дня в квартире Нижегородцева состоится церемония прощания с экстрасенсом.

После этого гроб с его телом должен будет отправиться в Пензу, на родину, где и будет предан земле. Панихиду в Тарасове организует группа его благодарных пациентов. Я подумал, что я вполне могу принадлежать к этой когорте, поскольку благодаря Нижегородцеву у меня теперь отсутствует порча. Кроме того, Скворцов сказал мне, что на церемонию придет Крикунова и обещал меня с ней познакомить.

Я подъехал к дому на Советской в половине первого. Толпа собралась довольно приличная. Кроме обычных в таких случаях сердобольных и просто любопытных соседок-старушек, в изобилии присутствовала и молодежь, в основном женского пола. Я успел только выйти из машины и слегка разглядеть людей в толпе, как меня нашел Скворцов. У него было опухшее лицо и передвигался он крайне неуверенно.

Я кивнул в сторону группы молодых женщин, которые сконцентрировались в кружок возле подъезда, и спросил:

– Виктор, вы знаете кого-нибудь из этой молодежи?

Скворцов пригляделся и ответил:

– Нет. Но, похоже, это пациентки Нижегородцева. Он любил молодых… женщин. – Виктор вздохнул.

Тут от группы отделилась женщина в сером пальто, подошла к нам и, грустно улыбнувшись, сказала Виктору:

– Привет!

Скворцов сперва чуть отпрянул в сторону, как будто увидел перед собой что-то страшное, затем как-то помрачнел и сухо сказал:

– Здравствуй.

– Какой ужас! – воскликнула незнакомка. – Спасибо, что позвонил.

– Да-а, – протянул Скворцов, стараясь не смотреть в глаза женщины.

Я же, напротив, сосредоточил свое внимание на незнакомке. Это была невысокого роста брюнетка с довольно миловидным личиком. То, что женщина является брюнеткой, я обнаружил не сразу, поскольку на голове у нее красовался странный серый вязаный головной убор, по форме напоминавший скорее купальную шапочку. На мой взгляд, эта шапочка делала ее круглое лицо еще более круглым. Однако я почувствовал, что от незнакомки исходит какое-то неповторимое обаяние женственности. Может быть, это было вызвано кокетливой полуулыбкой, может быть, выразительными карими глазами, а возможно, мягкими, кошачьими манерами движения. Так или иначе, она приковала мое внимание.

Заметив, что я довольно бесцеремонно ее рассматриваю, незнакомка кокетливо повела плечом и обратилась к Скворцову, который старательно делал вид, что его очень интересует разговор стоящих рядом старушек:

– Витя, может быть, ты представишь меня своему другу?

Скворцов нехотя оторвал взгляд от старушек и уставился взглядом в асфальт. Женщина дернула его за рукав дубленки. Тогда Виктор поднял глаза и произнес:

– Это Лариса, – указал он рукой в сторону незнакомки, – Крикунова. А это господин Валерий Мареев.

– Очень приятно, – сказал я, склонив голову.

– Мне тоже, – стрельнув карими глазами, сказала Лариса. – Вы были знакомы с Аркадием?

– Я познакомился с ним за день до его смерти, – ответил я. – Так получилось… По профессии я частный детектив и сейчас расследую это ужасное преступление.

Глаза Ларисы расширились от удивления, но через секунду-другую приняли свое первоначальное кокетливо-насмешливое выражение.

– Насколько мне рассказал Виктор, вы были больше, чем он, знакомы с покойным, – с неким акцентом на слове «больше» сказал я. – И я буду вам очень признателен, если вы согласитесь ответить на ряд моих вопросов.

– Ну, я даже не знаю, – замялась Лариса. – Это все так необычно… Частный детектив… И то, что случилось с Аркадием… Но хотя, конечно, я попробую…

– Давайте после панихиды проедем ко мне домой, – предложил я.

Лариса, еще раз кокетливо дернув плечиком, неопределенно, но в то же время утвердительно кивнула.

– Хорошо, – процедила она сквозь зубы.

В это время из подъезда уже вынесли гроб и установили его на табуретках для прощания. Его тут же обступили молодые женщины и старушки. Подошли ближе и мы.

Тут к нам подошла пара: мужчина, которому на вид было лет тридцать пять – сорок, и довольно молодая женщина. Мужчина был худощав и небрит и одет в куртку – «аляску» явно не первой свежести. Женщина также была весьма неброской: вишневая курточка, джинсы, гладкие светлые волосы без намеков на какую-то прическу. Во всем ее облике поражал ничего не выражающий отсутствующий взгляд.

– Здравствуй, Лариса, – сказал мужчина, тяжело вздохнув.

– Привет, Дима, – ответила моя новая знакомая. – Как твое здоровье?

– Ничего, помаленьку. Никогда не думал, что он умрет раньше меня.

Дима кивнул в сторону гроба.

– На все воля божья, – философски заметила подруга Димы.

Перебросившись с Ларисой еще парой ничего не значащих фраз, мужчина со своей спутницей отошел в сторону.

– Кто это? – спросил я у Ларисы.

– Дима Шалин, наш общий друг. Со своей подругой. Тоже лечился у Нижегородцева.

Когда гроб наконец был водружен на катафалк, толпа начала рассасываться. Группа молодых женщин, приложившись к платкам и отдав должное покойному экстрасенсу, начала расходиться.

Я пригласил Ларису в свою машину и попрощался с Виктором. Спустя полчаса я уже открыл дверь своей квартиры и пропустил Ларису внутрь своего жилища. Она с интересом стала осматривать мою прихожую.

– Раздевайтесь, проходите, не стесняйтесь, – произнес я, стараясь придать своему голосу как можно более вежливый и предупредительный оттенок.

Лариса задумчиво расстегнула пальто и застыла в неопределенном ожидании. Секунду-другую я думал, потом наконец понял и, шустро подхватив пальто с ее плеч, повесил его на вешалку.

Крикунова сняла свою псевдокупальную шапочку, обнажив черные волосы. «Что ж, выглядит вполне сексуально», – отметил я, пройдясь оценивающим взглядом по Ларисе, когда она уселась в кресло. Крикунова, видимо, поняла, о чем я думаю, кокетливо усмехнулась и оттянула носок своей изящной ножки, облеченной в дорогие итальянские колготки.

– Ну, – поведя бровью, спросила она, – что же вы хотели у меня узнать?

– Если вы не возражаете, я закурю, – сказал я. – Кстати, можете присоединяться…

Крикунова сморщила носик и с кислой миной произнесла:

– Терпеть не могу дыма!

Не знаю почему, но это на меня подействовало, и я убрал «Соверен» в карман, решив не закуривать.

– Лариса, насколько я знаю, вы довольно близко были знакомы с покойным Нижегородцевым…

– Близко? – откинувшись в кресло и придав глазам удивленное выражение, переспросила Лариса. – Хм, кто это вам сказал?

И, не дожидаясь моего ответа, произнесла:

– Ну, конечно, кто же еще, кроме Скворцова…

– Вы можете обрисовать круг его общения?

– Нет, круг не могу, – уверенно ответила Лариса. – Мы с ним встречались в весьма тесном кругу, если, конечно, можно назвать кругом сообщество двух живых особей, мужского и женского пола.

Карие глаза Крикуновой наполнились насмешливым выражением и, как мне показалось, даже издевкой.

– Значит, вы состояли с ним в любовной связи?

– Ну, секс и любовь – понятия разные, – кокетливо покрутила пальчиком Лариса. – Когда занимаешься сексом, духовное начало отходит на второй план. Мой первый муж даже говорил, что он совсем не думал о любви, когда мы с ним этим занимались… Он просто хотел меня как самец самку. Мне кажется, люди как бы возвращаются к своим корням, туда, откуда они, собственно, произошли. А произошли они, как известно…

Крикунова не закончила фразы, засмеялась и выразительно на меня посмотрела.

– Вы, надо полагать, руководствуетесь принципами своего первого мужа?

– Да. Несколько лет назад я пришла к выводу, что секс – это самое главное в жизни. Причем чем он разнообразнее, тем лучше. Но ведь нельзя любить всех, с кем спишь…

– А спать нужно со всеми подряд?

– Нет, что вы! – Мне показалось, что Крикунова даже возмутилась. – Я, например, не люблю грязных и вонючих мужчин!

Лариса весьма выразительно поморщилась, произнося по слогам последние слова, а я чисто инстинктивно подумал о том, насколько моя рубашка сегодня свежа и давно ли я принимал душ.

– Кроме секса, вас что-нибудь связывало? – ответив ей понимающей улыбкой, спросил я.

Моя собеседница вдруг погрустнела, устремила взгляд куда-то вдаль, нахмурилась и тихо произнесла:

– Дело в том, что у меня болеет ребенок.

– Что с ним?

– До конца не очень ясно. У него болезненно-желтый цвет лица, врачи подозревают гепатит. Аркадий пробовал воздействовать на него своими методами, но не очень успешно…

Я сочувственно покачал головой.

– Неужели так все плохо? – спросил я.

– Не знаю… Я ездила в Самару, провела там неделю, разговаривала с тамошними врачами. Обещали помочь.

Лицо Ларисы стало озабоченным и серьезным.

– Извините, – сказала она после полуминутного молчания. – Задавайте свои вопросы.

– Лариса, меня интересуют те люди, которые в силу тех или иных причин могли испытывать к Нижегородцеву неприязнь, – произнес я.

Лариса задумалась. Она неожиданно подняла ноги на диван, расставила их, после чего придавила свою юбку в пространстве между ними. Эта женщина все больше и больше заинтересовывала меня. Я вспомнил вопрос покойного Нижегородцева: «Когда вы последний раз были с женщиной?» – и подумал, что, наверное, пора последовать совету покойного.

– Что такие люди есть, это несомненно… Но никаких конкретных имен я назвать не могу, – прервала мои эротические фантазии Крикунова.

– То есть при вас Нижегородцев ни с кем не общался?

– Конечно, – рассмеялась Лариса. – Только со мной.

– И с друзьями его вы не знакомы?

– Аркадий предпочитал друзьям новых женщин. Их у него было много.

– В основном его пациентки?

– Скорее всего, да. Я не интересовалась особо на этот счет. Грубо говоря, меня не интересует, с кем еще спят мои любовники. И требую от них такого же отношения к моим слабостям. Человек по сущности своей полигамен, и любые ограничения в этой области не являются конструктивными.

Мне вдруг стало ясно, что я напрасно теряю время с этой женщиной. Ничего интересного, кроме рассуждений об идеологии отношений между мужчиной и женщиной, она мне все равно не сможет сообщить. Оставалась, однако, рекомендация Приятеля, которую я должен попытаться выполнить. И я посмотрел на часы и сделал очень озабоченный вид.

– Черт! Без двадцати три! – сокрушенно произнес я.

– Что такое? – несколько испуганно спросила Крикунова.

– Совсем забыл, сосед уезжает в Москву, поезд через сорок минут, а мне нужно ему кое-что передать. Вы не подождете меня здесь? Я быстро, в пять минут уложусь.

– А что, вы еще не задали все свои вопросы?

– Да, надо еще кое-что прояснить. Извините, ради бога…

– Нет, ничего, – пожала плечами Лариса и оглядела окрестности дивана, где сидела, ища, видимо, чем себя занять в мое отсутствие.

И ее взгляд упал на проигрыватель компакт-дисков, стоявший на тумбочке и сами диски.

– О, у вас есть Патриция Каас! Обожаю ее! – воскликнула она. – Если можно, включите мне и идите!

Я мухой включил «сидюк», засунул диск и подал Ларисе наушники.

– Спасибо! – одарила она меня очаровательной улыбкой.

Я вышел в прихожую, громко хлопнул дверью и закрыл ее. После этого я как можно быстрее залез в карман серого пальто Крикуновой и стал отчаянно шарить. «Господи, какая удача, что она сидит в наушниках и ничего не слышит!» – подумалось мне. Связку ключей я нашел быстро, вынул заранее приготовленный пластилин и последовательно сделал четыре слепка со всех ключей. Затем я засунул связку назад, осторожно открыл дверь ванной и засунул пластилин в шкаф. Проделав все это, я еще раз проветрил свою прихожую открытием и закрытием входной двери и, придав себе вид запыхавшегося от волнения и скакания по лестнице человека, предстал перед Крикуновой.

Увидев ее, я подумал, что мог бы и не соблюдать такие меры предосторожности. Лариса сидела с закрытыми глазами и тихо, но отчетливо подпевала Патриции Каас. Я дождался конца песни и тронул ее за плечо. Она как-то виновато улыбнулась и сняла наушники.

– Ну как, успели?

– Едва-едва, – соврал я и вдруг почувствовал непреодолимую боль в спине.

Боль была настолько неожиданной и сильной, что я вскрикнул. Глаза Ларисы расширились, она совершила какое-то кошачье движение рукой, как бы отстраняясь от меня, и спросила:

– Что с вами?

– Не знаю… Что-то… вступило в спину, – сдавленно произнес я.

Инстинктивно согнувшись, я теперь пытался разогнуться, но мне это не удавалось.

Лариса вдруг оживилась и звонким решительным голосом сказала:

– Попробуйте лечь на живот, я вам сделаю массаж. У меня есть определенный опыт, мой бывший муж постоянно просил меня об этом и оставался доволен.

И, видя мою нерешительность, добавила:

– Давайте, хуже от этого не будет.

Я снял рубашку, покорно улегся на живот и предоставил себя в распоряжение рук Ларисы. «Да, видимо, полеты в кабинете лечебной физкультуры не прошли даром для моего стареющего организма», – печально подумал я.

Как только Лариса провела своими пальцами по моей спине, я почувствовал, что мне уже стало чуточку легче.

– Где у вас болит? – ласковым голосом спросила она. – Вот здесь?

И она нажала прямиком на то место, куда мне, собственно, некоторое время назад и «вступило». Не в силах отвечать, я утвердительно закивал головой.

Лариса сначала мягко, потом все настойчивее и энергичнее стала тереть больное место руками. Я отчетливо понял, что приступ проходит. И одновременно с этим чувством я вдруг явственно ощутил приятное тепло, исходившее от того места на теле Ларисы, которое соприкасалось с моим. В этот момент она начала совершать последовательные движения тазом в такт движений своих рук и зашептала что-то невнятное.

«Господи, уж не… мастурбировать ли она вздумала?» – пронеслась у меня в голове мысль. Словно отвечая мне, она сказала:

– Не напрягайтесь так. Все хорошо, сейчас вам уже лучше, а будет еще лучше, если будете меня слушаться.

И она продолжила массаж, обводя руками уже всю поверхность моей спины и наклоняясь порой к моей голове, щекотя меня своими волосами.

– А вы боитесь щекотки! – весело произнесла она. – Не смущайтесь, мужчине это придает особый шарм… В особенности таким, как вы, одиноким и жаждущим женской ласки.

Я хотел было что-то возразить и уже открыл рот, как он тут же был перекрыт пальчиком Ларисы:

– Не надо говорить ничего. Я и так все понимаю. Без слов.

Я же, в свою очередь, уже понял, что хочу эту женщину… Прав, тысячу раз прав был бедный покойник Аркадий Нижегородцев, утверждая: «Новая женщина – новая энергия». Да и вообще, сколько можно изнурять свою плоть сидением возле бездушного, бесполого, бесстрастного, как византийский евнух, двадцатиодногодюймового монитора Приятеля?! Никогда еще, никогда я не испытывал такого мощного желания послать к чертовой матери свою детективную деятельность, свои неконструктивные в свете входящей в силу весны компьютерные «запои» по ночам! Эх, разве этим нужно заниматься, когда природа пробуждается от зимней спячки и настраивает населяющие Землю живые особи на жизнеутверждающие и жизнеобразующие занятия! Прочь затхлость душных комнат, долой затворничество, надо выйти наконец навстречу весне с открытым забралом, как подобает настоящему мужчине!

Мои неожиданные гормонально-романтические фантазии разгулялись до такой степени, что я не заметил, что Лариса уже слезла с меня, окончив сеанс массажа.

– Ну вот, теперь попробуйте встать… Я уверена, что это у вас получится, – произнесла она.

Я совершил попытку принять вертикальное положение, и действительно, это удалось мне с успехом. Я поймал себя на мысли, что совершить это мне помогла ободряющая улыбка Крикуновой и ее взгляд, который, как мне показалось, задержался на моей волосатой груди.

Когда я надевал рубашку, Лариса спросила:

– Вы еще помните, какой вопрос мне хотели задать?

– Нет, – честно ответил я, – прежде всего я хочу вам сказать огромное спасибо…

– Не стоит, – кокетливо повела она глазками.

– Я являюсь вашим должником. Пойдемте, я приготовлю вам кофе.

В душе я клял себя за те принципы, которых придерживался – не пить за свои деньги. Мне очень захотелось, чтобы, открыв холодильник, я обнаружил бы там бутылку вина для того, чтобы распить ее вместе с Ларисой. А там, глядишь, дело веселее пойдет…

Но, естественно, никакой бутылки вина у меня в холодильнике не было, и пить пришлось всего лишь кофе.

Когда напиток был разлит по чашкам, я решил пойти в атаку.

– Вы не будете против, если, когда мне понадобится уточнить кое-что, я приглашу вас для беседы? – спросил я. – Все-таки я надеюсь, что дело будет продвигаться.

– Мне бы тоже этого очень хотелось, – серьезно сказала Крикунова. – Конечно, вы можете рассчитывать… на мою помощь. Только… – Лариса прервалась на полуслове.

– Что?

– Вот вам телефон, позвоните мне, – она прошла в прихожую и принесла оттуда ручку и бумагу, – встретимся лучше на моей территории.

И улыбнулась, глядя мне прямо в лицо. Мне показалось, что карие глаза уже как-то хищнически смотрят на меня.

– Когда лучше звонить?

– Я бываю по этому телефону вечером в понедельник, среду, пятницу и субботу.

– То есть это не ваша квартира? – уточнил я.

– Ну… Не совсем… Но деловые встречи я предпочитаю проводить там.

Я пожал плечами, внутренне радуясь своей удаче – я заполучил не только ключ, но и телефон искомой квартиры. Значит, Приятелю не составит особого труда установить адрес.

Распрощавшись с Ларисой и галантно поцеловав ей ручку, я тут же прошел к окну. И с тоской наблюдал удаляющуюся фигурку женщины в смешной «купальной» шапочке в лучах мартовского солнца. Постояв минут пять в раздумьях, я со вздохом пошел в комнату Приятеля. Проходя мимо зеркала, я нарочно отвел взгляд, чтобы не разочаровываться. Одновременно я твердо решил, что с завтрашнего дня я буду делать зарядку, может быть, даже отважусь на утренние пробежки вокруг своего дома, вполне возможно, что приму холодный душ… Буду тщательно бриться, пользоваться косметическими средствами, одеваться только в самое свежее и чистое… С такими радужными намерениями в душе я подошел к Приятелю и с воодушевлением, четким голосом сообщил ему резидентно о состоявшемся рандеву с госпожой Крикуновой, после чего спросил о моих дальнейших действиях.

Приятель принял информацию к сведению и попросил тайм-аут в нашем сеансе связи, необходимый ему для установления адреса квартиры Ларисы. Адрес был выдан мне через двадцать минут. Приятель также высказал свои рекомендации. Они заключались в том, что мне нужно было ОСМОТРЕТЬ КВАРТИРУ ТАЙНЫХ СВИДАНИЙ КРИКУНОВОЙ. ПРОВЕСТИ БЕСЕДУ СО СВЯЩЕННИКОМ ПЕТРОМ ЗУБОВЫМ.

Кроме того, Приятель настаивал на более активном исследовании всех людей, которые имели отношение к Нижегородцеву прямо или косвенно с целью выяснения их ПРИВЕРЖЕННОСТИ К РАЗЛИЧНОГО РОДА ИДЕЯМ-ФИКС.

Я оценил предложения Приятеля как реалистичные. В принципе при желании я и сам бы мог до этого додуматься. Однако сегодняшняя встреча с Ларисой несколько парализовала мои мыслительные способности. Как говорится, когда говорят чувства, разум молчит…