Хакер хочет в Тамбов

– Не торопись, Боксер, ты что, не видишь – мы же беседуем. И у меня возник очередной вопрос. – Гончаров повернул ко мне свое цыплячье лицо. – Валерий Борисович, объясните мне, ради бога, что заставило вас отправиться в такую даль, да еще на личном автотранспорте?

– Я так понимаю, вы сюда тоже не пешком пришли, – усмехнулся я. – Кстати, у вашего «фольксвагена» небольшая вмятинка на правом крыле.

– Было дело, – с готовностью согласился Гончаров. -Под Брюсселем трейлер задел. Водитель, помнится, очень долго извинялся, аж вспотел. Кажется, мы его тогда простили. А может, и нет, сейчас и не вспомню.

Федор Николаевич вопросительно взглянул на кривоносого и тот отрицательно помотал головой.

– Нет, выходит, что не простили, – с грустью проговорил Гончаров.

– Очень поучительная история, – отозвался я. – Расскажите еще что-нибудь.

– С удовольствием, – наклонился ко мне Гончаров. -Один мой партнер, с которым вы определенно знакомы, не так давно стал вести себя очень странно. Скажу откровенно, я в замешательстве. Просто не знаю, что и думать. Версия о внезапном сумасшествии меня не устраивает. А предполагать, будто Лева Охотников затеял какую-то сложную игру, мне очень не хочется. И знаете, почему? Потому что в последнем случае мне придется применить, то, что теперь принято называть непопулярными мерами.

– Бедный Лева, – бесстрастно произнес я. – А безногий Харитоныч чем вам досадил? Он тоже из ваших партнеров или как?

Гончаров сгреб меня за грудки и прошипел мне в лицо:

– Зачем ты сюда приперся? Ты пойми, парень, что от твоего ответа зависит очень многое. Либо Леве жить, либо умирать.

– А причем тут Лева? – удивился я. – Он вообще не мой клиент. Мало ли с кем я знаком?

Гончаров с силой оттолкнул меня, и я ударился головой о спинку кровати. Он щелкнул пальцами и косорылый протянул шефу маленький пакет, из которого тот достал фотографию и диктофон.

Неужели мы будем беседовать при двух включенных диктофонах, как знатная рок-звезда и пройдошливый журналюга?

– Давайте посмотрим, что нам принесли, – Федор Николаевич не спеша достал из пакета две фотографии и протянул их мне.

Качество было ужасным, но все же я смог различить свою искривленную в странной гримасе физиономию рядом с широко открывшим рот Охотниковым. Второй снимок был увеличенной частью первого – Лева протягивал мне доллары, к которым тянулась моя рука.

– А теперь звукоое сопровождение, – подмигнул мне Гончаров и включил диктофон.

Сквозь фонящий писк были слышны наши с Охотноковым едва узнаваемые голоса.

– Привет.

– Сколько там Лиля сказала?

– Мы остановились на цифре сто пятьдесят суточных.

– Триста... четыреста пятьдесят выходит.

Гончаров нажал кнопку «стоп».

– Кто такая Лиля – нам уже известно. Ох и плохо бабе придется, если она Левку на такое толкнула. Страшно подумать, что с ней будет, – произнес он с чувством.

Я медленно поднял глаза на Гончарова. Он улыбался с таким видом, как будто уже выиграл этот раунд. Придется его в этом разубедить.

– Я не привык распространяться надево и направо о проблемах моей клиентуры. Это не в моих правилах, – четко выговорил я.

Гончаров хмыкнул и отошел в сторону, дав знак своим подручным.

Двое молодцов быстро подскочили ко мне и, подхватив меня под руки, начали обрабатывать.

Сначала меня держал косорылый, а бил кривоносый, потом они поменялись ролями.

Гончаров стоял возле окна и меланхолично курил тонкую сигару с ментолом, время от времени бросая взгляды в мою сторону и приговаривая:

– Только не очень сильно, не до смерти. Он еще мне понадобится.

Насчет «не очень сильно» – это как сказать. Мне казалось, что очень.

Кулаки у охранников господина Гончарова были размеров с голову мастифа средних размеров, а убойная сила удара была явно выше пределов выносливости моего организма.

«Потерять сознание или подождать, пока им надоест?» -думал я, получая очередной удар по почкам от кривоносого выродка.

Следующий удар в область солнечного сплетения, казалось, должен был решить эту проблему сам собой, но тут внезапно зазвонил телефон.

Боевая охрана господина Гончарова прекратила возню с моим полубессознательным телом.

Федор Михайлович задумался, глядя на телефонный аппарат, и между вторым и третьим звонком приказал мне:

– Подойди. И без глупостей, а то схлопочешь пулю в затылок.

Я повиновался.

Пока я брел до телефона, умудрился два раза упасть и сшибить кресло. Меня мотало от стенки к стенке словно наутро после хорошей выпивки.

– Алло, – едва прошелестел я в трубку непослушными губами.

– Двести первый? – ласково осведомилась администраторша.

Очевидно, она решила, что мы уже упились настолько, что я едва разговариваю.

– К вам тут еще приятели. Только уж не сильно безобразьте, пожалуйста, – игриво добавила она.

– Хорошо, – пролепетал я и положил трубку.

Троица замерла в ожидании комментариев.

– Так ребята, на чем мы остановились? – с трудом выговорил я, облизывая кровь с губ.

– Ах ты сука! – прошипел кривоносый, делая шаг в мою сторону и заводя руку для удара.

Хук в подбородк был не очень ощутимым, но я решил, что это самый мощный удар, который я когда-либо получал в своей жизни.