Хакер в другом мире

Через двадцать минут всё было кончено. Последние сопротивляющиеся ячейки замолчали. Глядя на царивший вокруг хаос, на сожжённые тела врагов, эльфы не испытывали ни капли сожаления либо сострадания. Месть может и некрасивый поступок, но вполне объяснимый. Мы не святые.

— Третья и четвёртая роты за мной, в шахты, — пришёл новый приказ. — Остальным охранять вход и собирать артефакты с трупов.

Подойдя к небольшому склону позади догорающих казарм, эльфы с лязгом открыли тяжёлые, металлические ворота. Из-под земли тянуло запахом, который Анарион не спутал бы ни с чем в жизни. Ему много раз приходилось с ним сталкиваться. Так пахла смерть.

— За мной.

Долгий спуск, по размытой дождевыми потоками с поверхности каменной лестнице, занял добрых восемь минут. И чем дальше древний эльф заходил, тем меньше ему хотелось видеть то, что будет в конце.

«Вскоре тебе предстоит узнать — что люди делают друг с другом, когда имеют абсолютную власть» — фраза, произнесённая магом с глазами цвета стали, сейчас засела в голове и никак не желала уходить.

Наконец спуск закончился. Ступив в под своды пещеры, лишь слегка освещаемую кристаллами в стенах, отряд двинулся вперёд пристально вглядываясь в темноту. Выдолбленная поколениями рабочих шахта, имела небольшой уклон и вода с поверхности, иногда затекающая сюда, устремлялась прямиком в глубину старых лабиринтов. Молчаливо и тихо — именно такими словами можно описать это место. Даже слишком тихо.

Узкий туннель оборвался, выведя бойцов Второго легиона в широкое помещение. Из-за отсутствия нормального освещения, с первого взгляда было неясно, что находится вдоль стен, но слабый, сиплый голос с противоположной стороны зала, расставил всё на свои места:

— Кто вы такие? — спросили из темноты. — И что происходит наверху?

Анарион обернулся на звук и, пройдя в его направлении метров пятьдесят, едва не налетел носом на железную решётку. Они попали в тюремный блок.

— Для начала ответь, кто ты сам? — произнёс вождь племени. В абсолютной тишине подземелья его голос звучал особенно утробно.

— Заключённый тысяча четыреста шестьдесят три. Зигмунд Норфолк, — ответил человек с той стороны решётки.

— За что сидишь?

— За антиправительственные шутки.

Лидер эльфов оторопел от такого ответа, но подумав немного уточнил:

— И много вас здесь таких? Отбывающих наказание не соответствующее вине?

— Много.

— И все за шутки?

— Ну… один сидит за то, что воровал еду, ибо жрать нечего было. Второй бросил камень в карету какого-то аристократа, когда тот по его полю с пшеницей ехал. Третий делал мебель и не в ту сторону узор вырезал. Четвёртый…

— Ясно, — перебил заключённого Анарион. — Я понял. Ты спрашивал, кто мы такие? Вот тебе ответ: мы — ваша свобода. Где хранятся ключи от камер?

— Свобода? — не поверил услышанному Норфолк. — За столько лет, я впервые услышал здесь это слово. Чего вы от нас хотите? И что вы устроили наверху? Аж земля дрожала.

Командир легиона шумно выдохнул, подбирая слова, и произнёс их так, чтобы слышали все в зале:

— Мы пришли сюда, чтобы освободить вас. Можете верить мне, можете нет. Сейчас там, на верху, идёт битва. Страшная битва против тех, кто запер вас в клетках и оставил умирать. В мире возникла новая сила, противостоящая существующей системе. Нас не много. Но мы есть. Гарнизон тюрьмы уничтожен. В Роуэне наши товарищи всё ещё продолжают сражение…

Он ещё долго говорил, произнося слова, в которые сам поверил совсем недавно. Анарион, в отличие от Шухова, не собирался никого убеждать в верности своих идей. Он просто констатировал факты.

Дети подземелий слушали эльфа молча. Не было ни одобрительных возгласов, ни осуждения. В целом складывалось странное ощущение… будто эти люди не то что смирились со своей участью здесь, а поверили в то, что по-другому просто не может быть. И выход наверх для них заказан навсегда.

Когда лидер эльфов закончил краткое изложение текущей ситуации, Норфолк просто кивнул. Это была вся его реакция.

— Что с вами такое? — поинтересовался эльф. — Вы как живые… но неживые.

— Видишь ли, — прокаркал узник номер тысяча четыреста шестьдесят три, — в этом мире не бывает поздно. Бывает — уже не надо. Посмотри на нас. Внимательно посмотри. Наши тела высохли и отощали. Наши глаза отвыкли от дневного света. Наши голоса осипли и едва слышны. Что мы будем делать там… на поверхности?

— Нет, причина не только в этом, — задумчиво протянул Анарион. — Они что-то сделали с вашими душами. Сумели повесить цепи не только на тела, но и на разум. Чего вы так боитесь?

Норфолк помолчал, глядя куда-то в темноту, а после кивнул головой на один из туннелей и сказал:

— Каждый день, через эту пещеру нас ведут на работы. Пройди нашим путём хотя бы один раз. И ты получишь ответ на свой вопрос.