Хакеры Рагнарека

– Вы живые, вам нельзя быть здесь, – продолжал шептать хор, но нам было плевать. Да, я чувствовал легкий холодок, гуляющий по рукам. Здесь и правда очень жутко. Чем глубже мы спускались, тем темнее становилось. Через какое-то время свет исчез совсем, и нас окутала жуткая тьма. Мне она показалась материальной и липкой. Пламя факела буквально прожигало в ней узкий проход, по которому мы следовали за нашей проводницей.

– Что же тебя влечет, смертный, в страну теней? Здесь мир страданья, здесь стон, рыданья, совести тяжкий гнет, море скорбей! – весело напевала Женя, пританцовывая.

– Откуда эти строки? – спросил я.

– «Орфей и Эвридика», дурачок. Классика. Так, мы прошли порог лабиринта, дальше будет хуже.

Тьма рассеялась, и мы оказались в длинном каменном коридоре. Я оглянулся и увидел, что позади нас появились бронзовые двери, украшенные мантикорами. Навстречу нам шла очередная толпа умертвий, но они даже не обратили на нас внимания. Выглядели они уставшими и обессиленными.

– Вернувшиеся, – пояснила Еххи, – те, кто решился на забег, но не смог дойти до центра лабиринта и получить свой шанс на перерождение. Они хотя бы попытались. Видите, они более яркие, чем те орды неудачников в склепе?

– Ага, – кивнул Степан, – так и есть. Если я сделаю ошибку, то пополню их ряды.

– Вот именно, но я протащу тебя через самые опасные ловушки в знак благодарности за все, что ты сделал для нас. Тебе останется только пройти через Зал суда и Врата забвения. Там много ума не надо, справишься. Так, стоп, тут направо.

И точно, коридор внезапно закончился развилкой. Мы послушно пошли за ведьмой. Неожиданно. Если смотреть вперед, то кажется, что коридор бесконечен, но он резко меняется, даже не успеваешь замечать. Опа, и очередная развилка. Теперь налево. Еххи уверенно вела нас за собой. Интересно, а что в тех других коридорах, куда они ведут? Сразу в бездну? Или куда похлеще?

Коридоры не меняли своего вида. Серые, каменные. Вечная полутьма. Изредка нам попадались умертвия, но им не было до нас никакого дела. Складывалось впечатление, что они не видят нас. Я сразу спросил об этом у нашей проводницы смерти.

– Лабиринт многомерен, Сережа, – пояснила мне Еххи, – вот почему надо держаться вместе. Иначе ты окажешься в одном из его отражений и будешь бродить тут очень долго, многие годы. Мы видим призраков, они нас тоже, но не можем взаимодействовать. Уровни лабиринта наслаиваются один на другой. Достаточно тебе сделать несколько шагов или остановиться, и все, ты нас потеряешь.

– А проснуться можно? – спросил я.

– Попробуй, будешь удивлен, – усмехнулась Женя. – Даже углубиться тут чертовски трудно или создать телепорт – ты просто окажешься на другом уровне лабиринта. Скажу сразу, что так нам и придется поступить на некоторых перекрестках.

– А что, лабиринт всегда статичен? – удивился я. – Почему мы идем так уверенно?

– Не совсем. Он меняется, но я нахожу верный путь по определенным признакам.

– Ага, и ты не научишь меня этому?

– А зачем тебе? – не поняла Еххи. – Ты что, тут жить собираешься? Когда помрешь, ковен проводит и тебя. Меня учила этому навыку мать, я научу этому либо свою дочь, либо следующую королеву ковена. Проводницы смерти есть в любом старшем ковене. Фамильяру незачем знать, как выйти из лабиринта.

– Ага, ведь если он пойдет против ковена, его можно забросить сюда, и пусть бродит, да?

– Ты быстро схватываешь, Сережа, – улыбнулась Еххи, – фамильяры боятся этого места, как настоящего ада, и правильно делают. На моей памяти сюда было отправлено пятеро, и ни один из них не вернулся. Это по всей России, я имею в виду.

– А почему так много? – поинтересовался я.

– Потому что бабы – дуры, даже если они ведьмы! – резко ответила Женя. – Они влюбляются в своих фамильяров, выходят за них замуж, рожают от них и сами не замечают, как становятся обычными тетками. Они дают своим слугам знание, а тех обуревает гордость, растет ЧСВ, в итоге они пытаются бросить свою хозяйку и сбежать, забрав при этом часть ее силы. Анника попалась на эту удочку. Если ты в будущем рискнешь меня бросить, Сережа, я лично пристрелю тебя и разрублю твое тело на куски. Уж поверь мне.

– После всего, что было между нами? – съехидничал я, и ведьма аж побелела.

Степан громко хохотнул, а Женя резко развернулась ко мне.

– Еще одно слово, Сережа, и ты останешься тут. Идиота кусок.

Дальше мы шли молча, но иногда я подмигивал Степану, и тот показывал мне большой палец. Больше он королевы не опасался. Мертвые не боятся живых, хотя, может, и следовало бы. Если она сейчас иссушит его, то он исчезнет навсегда.

На очередном перекрестке ведьма замерла и прислушалась. Пламя факела заметно затрепетало, будто его колыхал невидимый ветер.

– Беремся за руки и идем за мной сквозь стену, – приказала Еххи. Мы не посмели ее ослушаться. Стена лабиринта оказалась холодной и упругой, будто мы не через камень проходили, а через каучук. С усилием мы преодолели стену и оказались на том же перекрестке, только текстура камней немного изменилась. На них появился рыжий мох.