Хакон. Наследство

Хакон Бешеный и его спутники скакали без отдыха до самого Эйкеберга[33] и там, на вершине, остановились. Лето шло к концу, и, глядя вниз, они видели, как курится дымок над кровлями деревянных домишек, которые теснились вокруг солидных епископских палат и больших церквей. В одной из них был похоронен Сигурд Крестоносец[34]. Да, Николас Арнарсон явно человек могущественный, а уж если покажут тебе земельные угодья, что принадлежали епархии, так и вовсе оторопь берет. На острове Ховедё раскинулся славный цистерцианский монастырь, можно даже различить монахов, которые усердно трудятся на полях. К северу и к западу бегут волны живописных, поросших лесом холмов. А на восточном берегу залива Бьёрвика полтора века назад Харальд Суровый Правитель[35] заложил город, который хотя и не мог еще тягаться с Бьёргвином, Нидаросом и Ставангом[36], но неуклонно рос. Лишь довольно большие постройки и усадьбы были обнесены стенами, однако определить, как проходят границы города, не составляло особого труда, а проходили они вдоль подошвы холма Энерхауген, мимо Мартустоккера, где казнили преступников, вокруг поместья под названием Валежник до самого фьорда. На берегу жались друг к другу дома, лавки, сараи, а в гавани было множество кораблей, что говорило о процветании торговли. Лесопилки и огромные штабеля бревен опять-таки свидетельствовали, что именно просили в обмен на свои товары многие из чужестранных купцов. Вдали змеились, поспешая в город, стежки-дорожки со всех концов Восточной Норвегии, и движение там было весьма оживленное.

В городе, едучи по узким людным улочкам, Хакон Бешеный похвалил прочные бревенчатые мостовые и сказал, что эта заслуга епископа Николаса. Таких удобных подъездов к своим палатам не имел больше ни один епископ. Хакон без умолку рассуждал о славном священнослужителе, будто старался убедить и себя, и других, что влиятельный епископ Осло ему друг и союзник.

В ворота епископской усадьбы всадников пропустили тотчас, но епископ Николас принял их далеко не сразу. Когда же, наконец, они предстали перед ним, то встречены были учтиво и дружелюбно.

– С чем пожаловали?

Хакон Бешеный начал издалека, решив сперва сказать епископу что-нибудь приятное.

– Тому есть несколько причин. Во-первых, мы давно мечтаем увидеть знаменитую церковь Святого Хальварда, о которой очень наслышаны. Ведь уже сто лет минуло…

– Тогда вам бы следовало приехать сюда пятнадцатого мая, именно в этот день мы славили чудо.

– Оно произошло в здешнем фьорде?

– В Драмменс-фьорде. Святой Хальвард был родом из Лиера.

– Его подвергали преследованиям?

– Не его, а некую благородную даму, и будущий наш святой защитник пришел ей на подмогу своим луком и стрелами. За это ему надели на шею жернов и утопили, но он снова выплыл на поверхность, вместе с жерновом и стрелами. Такое вот случилось чудо.

– Жуткая история.

Епископ Николас приподнял бровь, и Хакон Бешеный быстро добавил:

– И все же отрадная.

Повисло молчание. Наконец Николас Арнарсон заговорил:

– Но вы ведь приехали не только ради этого?

– Нет, мы прибыли из Борга с вестью о скором приезде короля Хакона.

– Когда же он будет здесь?

– Как только уладит свои дела в Борге.

– Мы будем рады видеть его. Надеюсь, меня предупредят о точном времени, чтобы мы встретили его с надлежащим почетом.

Больше ничего сказано не было. Епископ велел своим людям приготовить покои для гостей и удалился. Хакон Бешеный, пока был в Осло, уже почти не видел славного епископа.

Довольно скоро у него сложилось впечатление, что доверие Николаса Арнарсона так просто не завоюешь. Вдовствующая королева тоже встретила его учтиво, но и в ее отношении к нему чувствовалось приветливое безразличие, в котором он поневоле угадывал известную недоверчивость.

Шведская королевна Кристин дочь Николаса красотою не вышла: маленькая, толстая, бледная, – и держалась тихо, как мышка. По деликатности люди звали ее скромницей, да ей и было отчего скромничать. Однако ж в глазах Кристин читалось уступчивое покорство. Она готова была смиренно принять в мужья кого угодно, лишь бы сей брачный союз послужил интересам королевского дома и народа Шведской Державы. Дед Кристин по матери был королем, а это обязывает.

– Роскошная женщина, – восхищенно сказал Хакон Бешеный королеве Маргрет, издали разглядывая ее племянницу. Кристин, круглая, как шар, сидела за ткацким станком, щурясь от света жировой лампы.

– Когда приедет король Хакон? – коротко осведомилась королева.

– У короля очень много дел в Борге.

С епископом Николасом королеве Маргрет говорить было, в сущности, не о чем, и спартанский ужин, каким ее угощали, тоже пришелся ей не по вкусу, поскольку же епископ вечерами рано отходил ко сну, она велела подать себе другой ужин, приготовленный собственным ее поваром. Сейчас, отщипывая жирные кусочки мяса и пальцами запихивая их в рот, Маргрет пристально наблюдала за льстиво улыбающимся Хаконом Бешеным, словно пыталась уразуметь, куда он клонит. Наконец она вытерла губы. Любопытно, как он воспримет то, что она скажет.