Халдей или путешествие в прошлое

Оказалось, что Герасим хотел через него, донести до читателей всю правду о себе и о собачке бедной. Он уверял, что вовсе не хотел топить свою любимицу.

По его «мычащему» утверждению, писатель сам придумал и окончил свою повесть, с таким трагическим концом, тем самым оклеветав его и сделав на века, злодеем для детей и взрослых.

Пришлось Леониду вызвать черта и требовать от него организации встречи героев данного произведения, с целью проведения очной ставки между Герасимом и Иваном Сергеевичем Тургеневым. Это была еще та, незабываемая очная ставка, между героем и его создателем. Но главное было достигнуто, Иван Сергеевич чистосердечно признался, что он и сам страдал от такой концовки своего знаменитого рассказа.

Он пояснил, что в мыслях не желал, чтобы его герой топил собачку, ну просто, по его утверждению, черт попутал. По окончанию очной ставки, участники его, пришли к обоюдному соглашению, устраивающее обе стороны. Оно заключалось в том, что писатель признается в своей ошибке при написании своего произведения, окончив его с таким трагическим концом, а попросту говоря, немножечко приврал.

В общем, правда восторжествовала, герой и его автор, радуясь хорошему концу своей истории, тиская поочередно в объятиях бедную собачку, ушли в свой странный, литературный мир.

Только черт, остался недовольный, так как он не считал себя виноватым, тем более что он никого в этом произведении не путал, по крайней мере, по его утверждению.

Но Леонид на его настроение и нытье, не обратил внимания, ведь главное герой и его создатель примирились, а это уже было хорошо для литературного мира.

Проводив добрым словом писателя и его героя с собачкой, Леонид, собрался уже заняться текущими делами и в этот момент, у него под носом на столе, появилась странная газета, под названием «Во все колокола!», издательство которой, в Лондоне осуществлялось.

В ней старым, дореволюционным шрифтом, была опубликована заметка: «О чудо, как же хорошо!» Далее шло по тексту: «Автор произведения «Муму», не побоялся заглянуть в душный кабинет следователя Халдея, где всё, включая кактусы в горшке, было пропитано запахом дешевого коньяка.»

Автором заметки данной, был Александр Герцен, что миру подарил, произведение свое – «Былое и Думы».

–А это еще что такое? – спросил удивленно Леонид у черта, показывая ему газету.

– Почта Сээр! – ответил высокопарно черт, – и при этом, вдруг он оказался одетым в ливрею дворецкого.

–Этот номер, Сээр, – продолжил с важным видом черт, – был доставлен, прямиком Вам из Лондона, столицы Великобритании, где внимательно следят за Вашей деятельностью.

И кстати, -продолжил он, – Вами заинтересовался сам Александр Герцен, председатель либеральной партии от Русской эмиграции за границей.

«Этого еще мне не хватало», – подумал про себя Леонид, пряча газету в стол, – еще начнут агитировать за вступление в эту партию, ну нет уж увольте, никакой политики, мне и своих проблем хватает.»

–Так, кто у нас еще желает помощь получить? – спросил Леонид у черта.

– Поприщев, сударь, – тявкнул черт, приняв свой прежний вид – он ждет-с от вас вестей.

– Поприщев!? А это что за тип? – Леонид наморщил лоб, – не помню я такого.

–Читать Вам господин, придется много литературки всякой, – поучительно протявкал черт, – Ваш кругозор литературный, расширить бы не помешало-с.

–Но, но, уж поучи меня, в раз морду у меня получишь.

–Оо, никак-с замашки столоначальника у Вас проснулись!? Не уж то не помните-с такого, ведь его Аксентием Ивановичем Поприщевым зовут, он числится героем произведения «Записки сумасшедшего», что Гоголь Николай Васильевич написал, случайно-с, не читали?

–К сожалению, не читал, но теперь обязательно прочту, – заверил черта Леонид и вспомнив случай свой в лечебнице недавно, спросил, – постой, не уж-то это тот самый мужичок, что давеча в психлечебнице, Испанским королем мне голову морочил?

–Да-с, он самый, вы дали обещание ему-с, что к Николаю Васильевичу с просьбой для него, вы обратитесь? Припоминаете-с!?

–Сказать по правде, я уж позабыл, – ответил виновато Леонид, – ведь посчитал его, видением каким-то, и не воспринял я серьез, на тот момент его стенанье.

–Так исправляйте-с промах свой и будьте милосердны сударь, – сложив ладошки у груди, заверещал рогатый.

Пришлось к услуге черта вновь прибегнуть Леониду и Гоголя в свой кабинет на время пригласить, ну в общим ту проблему о сумасшедшем обсудить.

–Присаживайтесь уважаемый Николай Васильевич! – поприветствовал, учтиво Леонид, такого гостя дорогого.

–И Вам здоровья, голубчик мой, – ответил Гоголь на любезность Леонида. После чего на стол он шляпу с тростью положил и внимательно оглядевши кабинет, с улыбкой доброй на лице, добавил – а мне у вас по нраву, нет право сударь, мило здесь у Вас! Однако-ж, вас прошу меня заранее простить, но время поджимает, дела, дела, покоя нет мне и сейчас, как не было при жизни в этом мире.

–Конечно, я вас понимаю, -ответил Леонид и стул придвинул к Гоголю поближе.

Теперь не медлите голубчик, рассказывайте мне, что за беда у вас тут приключилась?