Хальдор из Светлого города

– Какой есть! – заорал Хальдор, подскочив на камнях. – Вас никто не просил! Лучше б я сдох!

Барон ковырнул острием меча травинку, пробившуюся между камней. Хальдор молчал. Его трясло так, что зубы постукивали. Он плотнее прижался к стене и подтянул к себе ноги.

– Ну, что с тобой? – спросил барон, усаживаясь рядом.

Хальдор помолчал еще немного и ответил, перемогая дрожь:

– Я вас боюсь.

– Почему? – поразился совенок.

– Да просто потому, что вы барон! – крикнул Хальдор. – Потому что я вижу барона в первый раз в жизни! Ясно?

– Не кричи, – сказал барон. – Ты что, всерьез это?

Хальдор вздохнул. Он знал, что потом его будет терзать стыд, но остановиться он уже не мог. В темноте чуткий, молчаливый собеседник казался ему старшим и мудрым и никак не связывался с представлением о тринадцатилетнем мальчике. Хальдор выложил ему все. Скудная жизнь Светлого Города в его описании предстала настолько зримо, что ее мелкие подробности, убогие, но многочисленные и вездесущие, как тараканы, заполнили собой ночь почти осязаемо. Воспоминания сгустились, как кошмар. И среди хлама жизни опять мелькнула физиономия Гисли. Интересно, что с ним сделали?

– Послушай, – негромко сказал барон из темноты, – а этот твой мастер Гисли…

– Что? – насторожился Хальдор.

– С ним-то что случилось?

– Не знаю, господин барон. Я же сбежал.

– Его могли схватить, убить?

– Не знаю, – повторил Хальдор и добавил: – Он пьяница.

– Если он погиб с оружием в руках, то можно договориться с Одином, чтобы его забрали в Вальхаллу. У него было оружие в руках?

– Ножка от табуретки, – уныло сказал Хальдор.

– По большому счету можно рассматривать как оружие и это, – заметил барон рассудительно. – Только не знаю, как убедить Одина.

– Да почему вы думаете, что он погиб? – не выдержал Хальдор.

– Я ничего не думаю, – сказал барон и замолчал.

Только сейчас Хальдор увидел и почувствовал ночь. Ослепительная луна, чуть-чуть не дотянувшая до полнолуния, горела в небе, умытом сильными ветрами, и рядом с ней подрагивала светлая красноватая звезда, о которой Хальдору почему-то хотелось думать, что это Бахрам.

Хальдор поежился, неловко шевельнулся и встал, сразу ощутив холод. Выбитый бароном из его рук меч ясной полоской светился среди темных булыжников мостовой. Стены замка чернели вокруг, и Хальдору казалось, что они полны жизни и тепла. Он подобрал свой меч и оглянулся на барона. Тот сидел неподвижно и был почти невидим в темноте. Хальдор стоял посреди двора, с чужим клинком в руке, в одежде с чужого плеча, в самом центре чужой для него жизни, под холодной, молчаливо горящей луной. Он вдохнул запах весны и понял, что это запах дороги и леса. Не сказав ни слова, он бесшумно двинулся к центральным воротам замка, которые были открыты днем и ночью. Барон, сидевший возле стены, так и не шевельнулся.

Часть четвертая Лохмор

13.

Ночь встретила его спокойно и приветливо. Она не была беспросветно темной, и Хальдор хорошо различал некое подобие тропинки между деревьями. Ночь жила и дышала, бессонная и чуткая, и еще одно дыхание она приняла как должное. Сначала Хальдор шел стремительно, почти бегом, торопясь уйти подальше от замка и от соблазна вернуться, но потом, пару раз налетев на стволы сосен, замедлил шаги. Меч мешал ему, но бросать оружие не хотелось. Луны за деревьями уже не было видно. Вообще в гуще леса было намного темнее, чем во дворе замка. Хальдор подумал о том, что неплохо было бы поспать, присел и потрогал землю – годится ли для ночлега. Под пальцами оказался сырой и холодный мох. Хальдор в задумчивости покачался, сидя на корточках. Если просто идти неизвестно куда, то добром это явно не кончится. Лучше всего было бы идти куда-нибудь. Например, к той хибаре, где он встретил гнома. Хибара – вполне приемлемая цель, хотя бы потому, что это человеческое жилье и, судя по всему, ничейное. Он встал, решительно прошел метров пятьдесят по бурелому в низину и неожиданно столкнулся с чем-то мягким и до странного теплым.

– Мама! – пискнуло это странное петушиным спросонок голосом и подскочило.

Хальдор отлетел на несколько шагов и плюхнулся в мох, стремительно напитавший влагой его штаны. Из мрака донесся знакомый ломкий басок:

– Кто это здесь, а?

– Это я, – ответил юноша. – Хальдор из Светлого Города.

– Во имя берегов Лох Бел Драгон, – воззвал басок, – почему ты топаешь тут, как кентавр… – Басок вдруг замолчал и после паузы с совершенно другой интонацией переспросил: – Хальдор? Это ты был тогда с Лоэгайрэ?

– Я, – сказал Хальдор. – Это… это ты, дракон Лохмор?

В темноте засопели и завозились.

– Ну я, – нехотя сказал Лохмор. – Куда ты несешься ночью сломя голову?

– Куда глаза глядят, – эпически ответил Хальдор.

– Глядели бы они получше, – порекомендовал дракон. – Не налетал бы ты, Хальдор, на спящих драконов. Советую.

– Хорошо бы спящие драконы не путались у меня под ногами, – беззлобно огрызнулся Хальдор.

– Ладно, – сказал дракон добродушно и переступил с лапы на лапу. – Ой, да тут, оказывается, так сыро… Пошли отсюда.