Халид. Во власти врага (СИ)

Как может быть с таким ужасным человеком – хорошо?

– Ты реальная колючка, - усмехается, опуская ладонь на щеку. Ведёт большим пальцем по полоске жара, которое растекается по лицу. – Нихера в тебе особенного, Ада, нет…

– Так отпусти меня, Халид.

Прошу, а сама держусь за его плечи. Наваливаюсь на мужчину, который почти лежит. Веду пальцами по рубашке, непослушными пальцами расправляюсь с мелкими пуговицами.

Меня никто не заставляет, а тело действует самостоятельно. Разум вопит, но за биением сердца его не слышно. Мелькает глупая мысль, что после этого отпустит.

И мужчина, и меня.

Вот если сейчас, без споров и сожалений. Просто отдаться желанию, прекратить бить себя по рукам. Может после этого немного прекратит скручивать нервы от его присутствия?

Это аномальная реакция, неправильная, несуществующая. Мне хочется прижаться к нему, исследовать каждый шрам. Понять, что скрывается в этом мужчине.

Разрушительное желание.

– Ты от арманьяка такая жаждущая становишься? – мужчина смеётся. Действительно смеётся, открыто, легко. Сжимает мои волосы, практически до боли. Смотрит жадно, так же, как я и на него. – Что мне с тобой делать, а?

Любить, кормить и никому не отдавать.

Если бы Халид не был помощником Цербера, а я не была одержимой местью... То ответила бы что-то подобное. Но мужчина может принять как инструкцию к действию, а мне оно не нужно.

Всё, что мне нужно, это месть.

Простая месть. Разрушить жизнь того, кто забрал у меня всё.

Честно, пусть и не благородно.

– Фокус на мне, а не на своих мрачных мыслях.

Голос мужчины звучит приказом, которому нет сил сопротивляться. Только действительно сосредоточиться на нём. Как медленно вздымается его грудная клетка, как бьётся сердце под ладонью.

Нащупываю шрам, рядом совсем. Немного глубже и мужчина был бы мёртв. Старый след, неаккуратный. Как и все другие. Миллионы разных отметок, от которых спирает дыхание.

Накланяюсь, касаясь губами одной из них. Между пятым и шестым ребром тянется светлая полоска.

Кожа у Халида горячая, от него пахнет пылью и кровью. Как напоминание, какого мужчину я сейчас хочу.

Только это меня не останавливает. Тянусь пальцами к брюкам, стягиваю вниз под довольным взглядом Халида. Я не знаю, что со мной происходит. Пьяна, под таблетками обезболивающего или просто сошла с ума.

У меня наверняка жар. Лицо горит, душно. А пальцы сжимают стояк мужчины. Проводят по головке и вздутым венам, ласкают. А я смотрю на это и словно не я делаю.

– Ты что-то подмешал, да? – спрашиваю, чувствуя, как вибрирует всё внутри. – Нечестно играешь, Халид.

– Играй я честно, ты бы давно уехала с Лукой. А такого я не допущу. Но нет. Предпочитаю, чтобы ты кончала с мыслью, что действительно меня хочешь. Поверь, это намного приятнее.

Верить не получается, потому что это не я. Не могу дрожать от чужой близости. Не могу вскрикивать, когда меня неожиданно опрокидывают на спину. Диван узкий, Халид огромный. А всё получается так изящно…

– Вот так лучше.

Его касания становятся жестче, напоминают хватку. На бёдрах, талии, изощрённая пытка достаётся соскам. Которые обводят по кругу, сжимают, тянут на себя. А я даже не помню, когда мы остались без одежды.

Как по щелчку пальца оказываемся голыми, а мужчина резко толкается в меня. Заполняет, а между ног тянет. Всё внутри просит резких движений, звёзд перед глазами. А получает лишь ещё большее мучение.

– Такая влажная, - чертов самолюбивый засранец, который двигается слишком медленно. – Давай, Ада, попроси меня.

Нет.

Иначе это будет крахом. Сравняет меня с теми, кого трахал Халид в перерыве между работой. Я к такому не опущусь, не буду подчиняться ему. Стон и просьба не просто поток желания, это доказательство, что он может меня прогнуть.

Использую единственный вариант, совсем случайно. Сжимаюсь, когда нет больше сил терпеть. Сдавливаю член мужчины, такой огромный и каменный. Словно пронзает насквозь, раздирает.

И выпускает те неуместные чувства, которые называются желанием. Диким, неуправляемым. Когда подаюсь бедрами, самостоятельно насаживаюсь. И касаюсь его постоянно.

– Знала бы ты, как в тебе охрененно.

Его борода царапает кожу, оставляет словно ожог на шее. Толчки ускоряются, ядовитые тернии плюща сильнее закручиваются внутри. Сжимают, словно я жертва, которую нужно уничтожить.

И уничтожает.

Слишком резко тело накрывает судорогами и негой, когда двигаться не получается. Неожиданно, что я не могу сдержать крика. Резкого, прерывистого.

Который Халид ловит губами. Целует, проходиться языком по нёбу. Этот мужчина сам яд, афродозиак. Он несёт за собой смерть, и в этот момент умираю я.

– Вот так.

Не представляю, как мужчина может говорить. У меня нет сил даже сил закрыть глаза. Впиваюсь взглядом в мужское лицо, такое расслабленное, с капельками пота на висках. С опасным блеском черных омутов. Словно там черти с факелами меня заманивают.

А я поддаюсь.

– Ты колючка, Ада. Но я с твоими шипами справлюсь.

И в этот момент я знаю, что мужчина ошибается.

Он уже верит, что меняет меня. Что случившееся что-то значит.