Халхин-Гол. Граница на крови

— Это и есть Номан. До сего времени там находился штаб монгольского погранотряда. Заставы охраняли границу, которая обозначена на карте. Впрочем, японцы никогда не признавали ее, считали, что она проходит по реке. Из-за этого случались частые кровопролитные конфликты. В результате применения японцами авиации и пехоты, возможно, отрядов особого назначения, монгольские заставы понесли большие потери, утратили способность осуществлять охрану своих рубежей. Посему и было принято решение об отводе застав к Номану и расформировании отряда. Из отличившихся монгольских пограничников уже должна быть сформирована стрелковая рота. Ее состав меньше нашей, в ней три взвода, в каждом четыре отделения по восемь бойцов, всего сто восемь человек. На вооружении она имеет пулеметы Дегтярева, винтовки Мосина. Понятно, что опыта боевых действий в составе стрелковой роты у монголов нет, но застава, которой руководил капитан Гандориг, назначенный командиром, проявила себя достойно. Кстати, ты имя запомнишь?

— Запишу, — ответил ротный, достал блокнот из планшета, сделал заметку. — Гандориг.

— Да, капитан Амгалон Гандориг.

— Ну и имена с фамилиями у них, язык сломаешь.

Батальонный комиссар усмехнулся:

— Это еще сокращенные имена. Если называть полные, то точно не выговоришь, а уж запомнить — гиблое дело.

— У вас нет списка личного состава роты? — спросил новоиспеченный капитан Новиков.

— Нет, — ответил начальник штаба. — Рота только сформирована. Ее окончательный состав известен начальнику погранотряда подполковнику Гэлдэру, который занимается и этим подразделением, и инженерной подготовкой рубежей обороны твоей тактической группы.

— Тактической группы? — переспросил командир роты.

— Да, — ответил капитан Сагидов. — Ведь тебе придается монгольская рота с нашим военным советником старшим лейтенантом Шагаевым Алтаном Дураговичем, в прошлом начальником заставы в Средней Азии.

Капитан записал фамилию и имя советника.

— К тому же рота усиливается танковым взводом, состоящим из пяти Т-26, таким же количеством бронеавтомобилей БА-10 и двумя огневыми артиллерийскими взводами, — продолжал капитан. — Мы планировали передать группе еще и медико-санитарное отделение, но отказались от этой идеи. У тебя есть санитарное отделение, у монголов — санинструктор, да и штаб батальона с санитарным отрядом близко. Этого вполне достаточно.

— В огневых взводах какие орудия?

— Эти взводы правильнее было бы называть противотанковыми, так как они вооружены сорокапятимиллиметровыми пушками.

— Это хорошо. Исходя из того, что сейчас услышал, могу предположить, что моей тактической группе придется не только обороняться, но и наступать. Я правильно оцениваю обстановку?

Батальонный комиссар сложил свои бумаги в планшет и вступил в разговор:

— А вот оценивать обстановку, товарищ капитан, вы будете позднее, когда получите основную задачу. Мы доведем ее до вас дополнительно.

Комбат взглянул на ротного:

— Да, Новиков, пока твоя задача такова: убыть с подразделением в Номан, там принять в подчинение роту капитана Гандорига и рассредоточиться на временных позициях вдоль реки. По окончании инженерных работ занять основные рубежи обороны, схему которой прямо сейчас передаст тебе начальник штаба. После этого я поставлю группе конкретную ближайшую задачу.

Начальник штаба батальона передал ротному уже готовую схему. Новиков решил, что сможет изучить ее в спокойной обстановке, не стал рассматривать, положил в планшет.

— Вопросы, капитан, есть? — спросил Филатов.

— Порядок формирования группы в батальоне?

— Начальник штаба передаст. Командиры взводов и отделений назначены, проинструктированы, ожидают выдвижения в район Номана. Время убытия — шесть ноль-ноль завтра, посему завтрак, Анвар Рустамович, надо организовать на пять утра.

— Есть, товарищ майор! — сказал Сагидов.

— Еще вопросы?

— Пока нет, товарищ майор. Скорее всего они будут при постановке основной задачи.

— Тогда у меня все. Товарищ батальонный комиссар, у тебя есть что сказать?

— Есть. — Ефремов присел на край стола. — У тебя, Новиков, во втором взводе есть два бойца, Сергушин и Гусев. По данным, которые поступают мне из подразделений, эти товарищи склонны к лишним разговорам. Не буду конкретизировать, к каким именно, но смотри за ними внимательней, если не хочешь, чтобы ротой занялись особисты.

— Не понял, — заявил командир роты. — При чем здесь особисты?

— Поймешь, когда узнаешь, о чем говорят бойцы.

— Нет уж, товарищ батальонный комиссар, если у вас есть претензии к красноармейцам, то прошу объяснить, в чем они состоят.

Комиссар повысил голос:

— Я не обязан отчитываться ни перед кем в батальоне, это ясно, капитан?

— Так точно!

— Если я сказал, что ты обязан приглядеться к подчиненным, которых должен знать как свои пять пальцев, то сделай это, обрати на них внимание. Я не хочу, чтобы в боевой обстановке у нас возникли неприятности. А такое может произойти. У меня все!