Халхин-Гол: Война в воздухе

Затем «самураи» переключили свое внимание на бипланы. Но тут им попался более стойкий противник. Пилоты И-15бис, сражаясь в меньшинстве, активно маневрировали, не давая врагу вести прицельный огонь и постепенно оттягивая его в глубь своей территории. Однако численное превосходство японских истребителей снова дало себя знать. Три наших самолета, в том числе и машина комэска Степанова, получили повреждения и были вынуждены садиться на ближайшей подходящей площадке.

Японцы продолжали обстреливать заходящие на посадку и уже катящиеся по земле машины. Истребители загорелись, но летчики все же успели выскочить из кабин и отбежать прежде, чем начали рваться бензобаки. Кажется чудом, что никто из пилотов не пострадал. В этот момент на горизонте показалась эскадрилья И-16 70-го полка. Японцы не вступали с нею в бой и улетели на свою территорию ‹4›.

Чуть позже еще две группы наших самолетов встретились с крупными силами японцев в районе гор Баин-Хошу и Баин-Цаган. Сражение здесь оказалось наиболее упорным и кровопролитным. В нем было сбито 13 русских (10 И-15бис и три И-16) и «большое число» японских самолетов.

Погиб командир 22-го иап майор Глазыкин (29 августа 1939 г. удостоен звания Героя Советского Союза посмертно) и еще пятеро летчиков из его полка: Блажко, Иванов, Лоскутов, Соловьев и Смирнов, а также – пятеро пилотов из 70-го иап: Бакаев, Крючков, Устюжанинов, Шорохов и Юрецкий. Двое (Крюков из 22-го полка и Прилепский из 70-го) спаслись на парашютах.

После долгого боя японцы не выдержали и обратились в бегство. Возможно, тут сыграло роль израсходование ими горючего и боекомплекта. И-16 преследовали врага до самого Ганчжура и расстреляли на посадке еще две или три машины. Сражение продолжалось в общем счете почти 2,5 часа (так как это превышает максимальную продолжительность полета И-15бис и И-16, возможно, имеется в виду время от взлета первых до посадки последних машин, – прим. авт.).

Позже на монгольской территории найдены 14 упавших и сгоревших японских самолетов (многие из них на самом деле оказались советскими). На территории противника разведка обнаружила еще 11 разбитых машин, «три из которых, возможно, наши» ‹4›.

При подведении итогов сражения было объявлено, что 105 советских самолетов сражались против «около 120» японских. Наши потеряли четыре истребителя на земле и еще 13 – в воздухе, сбив «не менее 25» японских. Позже количество сбитых самолетов противника «скорректировали» до 31, и эта цифра вошла практически во все советские статьи и книги о Халхин-Голе.

А вот как выглядит японская версия событий. 22 июня все 18 боеспособных Ки-27 из 24-го сентая (одна неисправная машина осталась на аэродроме) вылетели навстречу большой группе советских истребителей и в завязавшемся воздушном бою без потерь сбили или расстреляли на земле после вынужденных посадок 22 самолета. Затем налетела еще одна волна И-16 и И-152. Японские летчики снова приняли бой и сбили еще 25 самолетов, но при этом потеряли пять истребителей и четырех пилотов, еще один выпрыгнул с парашютом и вскоре вернулся на аэродром. Общие безвозвратные потери японцев в этот день составили семь самолетов ‹34›.

Как видим, японское описание гораздо менее подробно, в нем ничего не говорится о финале сражения, но и его достаточно, чтобы понять, что в СССР и в «стране восходящего солнца» воздушный бой 22 июня 1939 года оценивается с диаметрально противоположных позиций. Прежде всего, и те, и другие считали и продолжают считать себя победителями.

Исходя из заявленных соотношений потерь и побед, основания для подобной оценки имелись у обеих сторон. И все же надо признать, что реально японцы смогли уничтожить в два с половиной раза больше наших самолетов, чем потеряли сами. Данный факт объясняется, на мой взгляд, двумя основными причинами: Во-первых, – безусловным техническим превосходством истребителей Ки-27 над устаревшими бипланами И-15бис, на которые пришлось абсолютное большинство наших потерь (13 из 17 машин). И, во-вторых, – разрозненными, несогласованными действиями советских эскадрилий, которые, вступая в бой поочередно, так и не смогли в полной мере использовать свое численное преимущество. В немалой степени это было обусловлено отсутствием радиосвязи на наших самолетах.

Летчики А.А.Мурмылов, И.П.Сахаров и П.Г.Митягин возле истребителя И-16 тип 10.

Кстати, в целом ряде источников (в частности, в мемуарах маршала Георгия Жукова и воспоминаниях летчика Бориса Смирнова) говорится, что с советской стороны в бою участвовали не 105, а 95 истребителей. Это, хотя и не напрямую, свидетельствует, что далеко не все наши пилоты имели боевой контакт с противником. Вероятно, некоторым из них просто не удалось обнаружить врага.