Халтурщики

И через полгода каждый, кто выходил из лифта на третьем этаже, оказывался прямо в отделе новостей, в котором пульсировала жизнь: перед ним возникал стол секретаря, справа и слева стучали на машинках журналисты, с полдюжины корректоров вымарывали гранки, сидя в центре за «столом-подковой». В идущих вдоль стен кабинетах торговали рекламным пространством, стенографистка записывала объявления, бухгалтер заполнял чернильной ручкой гроссбух. Кабинет Отта располагался в северо-западном углу, надпись на матовом стекле двери гласила: ИЗДАТЕЛЬ; в северо-восточном углу находились кабинеты Леопольда Т. Марша, главного редактора, и Бетти Либ, редактора отдела новостей. Потом в порядке убывания значимости сидели сотрудники рангом чуть ниже: редакторы бизнес- и спортивного разделов, ответственные за покупку материалов у информационных агентств и фотографий, верстальщики. Мальчики-рассыльные сновали туда-сюда как пчелы.

Печаталась газета в подвале, но это было все равно, что на другом материке. На оглушительно грохочущих печатных станках работали итальянцы из профсоюза, но почти никто из них ни разу не видел тех, кто всего несколькими этажами выше писал статьи. По вечерам приезжал грузовик и привозил огромный рулон газетной бумаги, рабочие спускали его по наклонной поверхности с торца дома, и он с грохотом падал на погрузочную платформу, сотрясая здание до третьего этажа. И все бездельничавшие наверху журналисты, которые сидели, перешучиваясь, закинув ноги на стол и набросив на носки ботинок свои шляпы с полями, пока в пепельницах тлели сигареты, подскакивали в паническом ужасе и восклицали: «Бля, что, уже?»

Но каким-то чудесным образом к дедлайну, то есть к десяти вечера, каждая строчка каждой колонки была на своем месте, хотя в последнюю минуту у всех в редакции бешено колотилось сердце и со всех сторон летели матюки. Редакторы впервые за несколько часов могли встать из-за столов, расправить затекшие плечи и выдохнуть.

Журналистский коллектив состоял почти исключительно из мужчин, большинство из них были американцы, хотя имелось и несколько британцев, канадцев и австралийцев. Все они переехали в Италию еще до того, как их взяли в газету, так что владели итальянским. Но в отделе новостей звучала только английская речь. Кто-то даже повесил табличку на двери лифта: «Lasciate ogni speranza, voi ch’uscite[1] — за окном Италия».

А когда кто-то из них отправлялся вниз за сандвичем, он говорил: «Я в Италию, кому-то что-то нужно?»