хамелеон

— Нет, я не голоден, я ел вчера, — воскликнул он. — Нет, у меня нет анорексии! И я не падал в обморок!

Его отпустили, только когда он согласился взять шоколадку и пообещал как можно скорее измерить артериальное давление. Но прежде, чем эта группа успела уйти, следующая собралась за дверьми конференц-зала, и у него ушло десять минут на то, чтобы выгнать их и сказать главному администратору, что в дальнейших конференциях надобности нет.

К этому времени след запаха Призрака уже полностью пропал. Но это было и неважно. У Шерлока имелись все необходимые сведения, чтобы узнать имя Призрака. И когда он его узнает, во всем городе не сыщется места, где Шерлок не сумел бы его найти.

Глава 7. (глава большая, так что будет грузиться… какое-то время. Зависит от скорости вашего интернета)

Думай, Джон, думай. Он отделался от Стража, но ненадолго. Этот чем-то отличался от других. Джону приходилось иметь дело с умными и настойчивыми, но с тем, кто объединял в себе оба этих качества, он столкнулся впервые. Убийственное сочетание.

«Почему они не могут просто оставить меня в покое? — сердито подумал Джон, бегом поднимаясь по лестнице, не дождавшись медленного лифта. — Столько стараний ради одного-единственного Проводника. Я не стою всех этих усилий». Джон заскрежетал зубами: какая ирония, что Страж выдавал себя за эксперта по вопросам эффективности. Одному богу известно, сколько денег спустил Тауэр на все эти охоты. На разрушения, что они учинили. На время, потраченное людьми. Наверняка они уже сократили расходы по некоторым статьям.

Нет, этого не произойдет. Джон знал людей. Он разбирался в них лучше большинства, благодаря поганому проклятию эмпатии. Отныне дело было не в нем самом, и даже не в том, что Стражи нуждались в Проводниках, — это был вопрос гордости. Тауэр не любил поражения. Они собирались вести игру до победного конца.

Джон остановился на пятом этаже, перегнувшись через перила и тяжело дыша. Пот со лба падал на руку, как крупные горячие дождевые капли. Сердце дико колотилось в груди, голова неистово пульсировала. Нужно собраться с духом. Выпрямившись, Джон потянулся и посмотрел наверх, на цементный склон лестничного пролета. Он вытер лоб тыльной стороной ладони и выполнил медитативные упражнения для Проводников. Дышать. Найти свой центр. Отстраниться от окружающего мира. Джон оценил состояние своего защитного барьера и пришел к выводу, что он едва держится. От него не было никакого проку. Он сосредоточился на том, чтобы сделать его прочнее, и подавленность, боль и волнение на общем фоне переживаний исчезли. Голова прояснилась.

Если покинуть больницу сейчас, то он уже второй день подряд уйдет до окончания смены. Саре он нравился, но не до такой же степени. Понадобится веское оправдание. Может, сослаться на болезнь? Учитывая то, как его трясло от слабости, могло бы сойти за правду. Можно пожаловаться на боль в животе. Его пациенты уже пожилые и немощные, она бы не стала рисковать, допустив распространение болезни.

Сейчас он смоется из больницы, но не решит главную проблему. Этот Страж не прекратил поиски, даже когда его разум сказал ему, что Проводника в комнате нет. Он не прекращал попыток учуять Джона, даже когда след того остыл. Он вернется завтра. И послезавтра. И будет приходить так долго, пока будет уверен, что Джон все еще находится в больнице.

Он не мог оставаться в Лондоне. Он уже давно это знал, но бездействовал, сидел на месте… Хотя нет, это не совсем верно. У каждой идеи побега имелись свои недостатки, но дело было и не в этом. Просто он любил Лондон, любил Бартс, и ему претила мысль, что какая-то организация насильно заставит его расстаться с ними. В итоге самым щадящим решением как для сердца, так и для разума, было затаиться и надеяться, что опасность минует. Так и было до сих пор.

Но удача покинула его. Джону не нужно было прибегать к эмпатии, чтобы понять это. Тауэр сменил тактику в отношении него. Теперь они не просто дожидались, когда Джон совершит промах, они начали действовать.

Значит, нужно бежать из города. По крайней мере, деньги у Джона имелись: ведя аскетичный образ жизни при зарплате врача, он сумел отложить приличную сумму на черный день. Но было уже поздно, и банки не работали. Джон мог поклясться, что если Стражу удалось разузнать его имя, то к утру его счета будут уже заморожены. Но даже если он сумеет добраться до них до того, как это случится, ему придется быть осторожным. Если он опустошит свои счета и исчезнет с лица земли, то можно будет сразу написать у себя на лбу: «Сбежавший Проводник!» Пока они еще не знали, что он Проводник, он мог играть на их неуверенности до тех пор, пока они не будут убеждены в обратном.

Вот бы существовал какой-то способ сделать его поспешный отъезд и отсутствие в Лондоне правдоподобными! Что-то совершенно обыденное и ожидаемое, что не вызовет ни у кого подозрений.

Да! У него был такой предлог!