Хамелеон 2 (СИ)

— Ты ведь ничего не забыл, да? — на третий день после возвращения Александра из госпиталя назад в служебную квартиру, буквально приперла его к стенке всё подмечающая супруга. Пусть и прожили они вместе сравнительно недолго, но не просто так пока еще не существующий художественный персонаж «Горбатый» говаривал, — «Бабу не проведешь — она сердцем видит». Вот и Анастасия Геркан всем своим сердцем прочувствовала определенную фальшь и неестественность в поведении якобы обеспамятствовавшего супруга. — Пожалуйста, скажи мне правду, зачем ты ввел всех в заблуждение? Для чего поставил свою карьеру под угрозу?

— Тц, — аж расстроено цокнул языком на такое заявление жены комроты. Он-то собирался дать ей разъяснения несколько позже, когда сам выстроит у себя в голове единственно правильную линию своего будущего поведения. Всё же на кону стояла не столько карьера в РККА, сколько свобода и даже жизнь, ведь скорые политические чистки в стране обещали стать ну очень масштабными и уж точно далеко не избирательными. Их молодой ячейке общества вполне себе светило попасть под каток репрессий, если не по прямому оговору со стороны всевозможных «доброжелателей», то за компанию с кем-нибудь из нынешних сослуживцев Геркана. Более того, он желал бы вовсе не втягивать свою вторую половинку во все эти грядущие события. Однако она тоже присутствовала во время того самого обеда в «Метрополе» и вполне себе являлась свидетелем его вербовки в свои ряды тем же Тухачевским. Потому априори находилась в зоне риска, даже без учета факта их супружества. — Глазастая ты у меня, Настёна. И это, увы, не всегда полезно для благополучия нашей семьи. Потому, пожалуйста, заруби на своем прелестном носике, что потеря памяти у меня была. Просто со временем, месяц за месяцем, она по крупинке будет восстанавливаться до тех пор, пока не вернется полностью. Это важно! Очень! И если кто в будущем станет интересоваться, говори о данной проблеме только в таком ключе и никак иначе! Договорились?

— Объяснишь? — поджав свои губки и посверлив мужа с полминуты максимально тяжелым взглядом, присела рядом с ним на диван и, положив свою голову ему на плечо, с несколько жалобными нотками в голосе поинтересовалась Анастасия. — Мне ведь надо понимать, по какой причине всё должно быть именно так.

— На самом деле сложившаяся ситуация до безобразия банальна. Твой самонадеянный супруг, считая себя самым умным и хитрым, не заметил, как позволил вовлечь себя в дрязги нескольких группировок, сложившихся в высших эшелонах власти нашей страны, — обняв девушку за плечо и прижав ту покрепче к себе, начал выдавать свою будущую линию защиты Геркан. Всё же, учитывая его новые знания, растянувшиеся аж до 1 августа 1938 года, он не исключал, что им обоим не единожды предстоит примерить на себя роль допрашиваемых лиц, отчего уже сейчас, с первых слов, следовало начать формировать ту «правду», которой отныне и навсегда предстояло придерживаться его жене. То есть его правду! — И мало того, что в итоге я превратился в очередной ничего не решающий винтик в механизме одного из существующих ныне внутрипартийных лагерей, так еще и поставил в забеге не на ту лошадь, — тяжело вздохнул он для пущей достоверности. — Хотя, в свое оправдание хотя бы в твоих глазах, скажу, что кроме как стать человеком Калиновского у меня и вариантов-то иных не существовало. Это ведь он меня, по сути, возвысил и позволил иметь всё, что нас с тобой окружает, — обвел он руками комнату, наличию и обстановке которой могли позавидовать, наверное, 99% населения страны. Ну, может не 99%, но 95% — точно.

— А при чем тут Константин Брониславович сейчас? Он же вовсе погиб еще летом! — слегка отстранившись от своего мужчины, повернулась к нему Настя, чтобы видеть, как его глаза, так и лицо. Для лучшего, так сказать, восприятия информации и отслеживания реакции.