Хамелеон 4 (СИ)

— Били? — сощурив глаза, прямо спросил Сталин, не удовлетворившись услышанным.

— Не исключено, — кивнул головой, не ставший отводить взгляда Лаврентий Павлович. — Следы слишком старые, слишком хорошо поджили, чтобы можно было сказать точно. Но если и били, то очень аккуратно. Со знанием дела. Явно старались не оставить на лице и прочих открытых участках тела хорошо заметных следов. Что нос, что зубы, целы. А вот в районе правой почки и печени гематомы были солидных размеров.

— Зацепки какие-нибудь есть? — вновь недовольно пыхнув очередной порцией табачного дыма, решил ускорить повествование Сталин. — Кстати, почему решили, что его в Ленинграде именно ограбили?

— Работаем, товарищ Сталин. Проверяем всю округу. Должен же он был там как-то появиться! — А что еще мог ответить на поставленный вопрос нарком внутренних дел, который только по приходящим от ленинградских подчиненных телеграммам и мог судить о ходе этого дела? — Что же касается нашего предположения об ограблении. Так с него явно сняли пиджак и обувь, а также вывернули карманы брюк. Не исключено что и поклажу украли, если у него имелось что с собой.

— Хорошо. Работайте. Но докладывай мне каждый день! Даже если новостей нет. Не в первый раз он теряет память от травмы головы, — удивил Сталин знанием данного факта своего посетителя. — И в первый раз её возврат очень неплохо сыграл нам на руку. Доказать тогда он ничего не мог, но подсказал, куда и за кем необходимо пристально смотреть.

— Мне надо что-то знать? — продемонстрировал не полную осведомленность насчет личности обсуждаемого человека Берия.

— Его и Калиновского когда-то пытались вербовать Тухачевский с Халепским, — не стал скрывать Иосиф Виссарионович процесс становления обсуждаемой персоны именно его человеком. — Калиновский тогда умер. Официально — вследствие болезни сердца. Геркану же выстрелили в голову. Официально — какой-то рецидивист. А вот не официально, именно Геркан был одним из тех, кто поведал мне о намерениях Тухачевского, заодно расписав те немногие крохи плана военного переворота, с которыми он оказался ознакомлен. А также именно Геркан застрелил Халепского. Вроде как при самообороне, когда тот попытался убить нашего танкиста. После всего этого я приблизил его к себе. И он всякий раз оправдывал возлагаемые на него надежды. Я и в Испанию-то его отправил, чтобы уберечь доверенного человека и добротного специалиста своего дела от возможных эксцессов. Планировал вернуть его после того, как ты встанешь во главе НКВД. Не успел! Похоже, его там всё же достали! Но кто? И почему именно его? И зачем привезли обратно в Союз? Видишь, сколько у меня имеется вопросов, на которые я ожидаю услышать от тебя ответы?

— Найдем ответы, товарищ Сталин, — нервно сглотнул Лаврентий Павлович, осознав, что дело-то на самом деле может оказать еще более щекотливое. — Непременно найдем. В лепешку расшибемся, но найдем.