Хамелеон по неволе

— И зачем только разбудили? Мы итак знаем, что завтра прибудет служба уборки… Зачем же приходить ночью и ещё раз об этом предупреждать? — Сонный голос Лильки путался с её сонными мыслями. — Ах, Мила, запутаешься ты в мужчинах… Сначала Нил Фролыч, затем таинственной Янус. … Она всё же заслужила то, что заслужила… Ох. Мила, погоришь ты с этим…

Мила сделал вид, что не проснулась в тот момент, но сейчас, натирая пол на кухне, понимала, за что наказана.

— Я приму любое наказание, лишь бы ты от меня отстал. — Ворчала Мила, натирая пол. — Приму всё, что хочешь, только отстань…

В кухню вбежала Лиля. — Милка, беги на второй этаж. Эти служащие опять там что-то разбили. Я слышала странный звук, а мне надо получать чистое белье. Его сейчас должны привести из прачечной. — Руки девушки вскинулись вверх. — И когда только наша снежная королева расщедрится и примет на работу управляющего домом. Вот помяни моё слово, она опять нас обвинит в этой неприятности.

— Если она это сделает, то я уволюсь! — В сердцах воскликнула Мила. — С нас итак сняли часть заработка за прошлый месяц из-за этих служителей чистоты. — Она откинула прочь швабру. — Сейчас я устрою им разгон и не отпущу никуда до приезда хозяев. Пусть они сами с ними разбираются. У них, что… у всех кривые руки? Каждый раз что-то разбивают! Скоро в этом доме не останется ни одной тарелки, чашки, ложки…

— Хватит выдумывать, Мила, иди и разбирайся с ними, а не со мной. — Остановила её Лиля и быстро вышла из кухни.

Мила тоже последовала за ней, пылая от возмущения.

Том стоял в большой гостиной своего бывшего родного дома и осматривал её. С тех пор, как он видел её в последний раз, в помещении был сделан хороший ремонт, но мебель оставалась прежней, только отреставрированной. Он подошёл к одному из кресел и сел в него. На него нахлынули воспоминания о последнем вечере, проведённом в этом доме. Он вспомнил всю семью, деда-отца и табакерку, которую он получил из его рук.

Через минуту он быстро встал с кресла и произнёс. — Я здесь не ради воспоминаний. Мне надо попасть в бывшую комнату Степана Ивановича. А это третий этаж — мансарда.

Том попал в дом, благодаря своему дяди Эду Джонсу. Он в доскональности изучил с помощью своих шпионов распорядок дня всей семьи Бугровых. И день, когда вся семья уезжает из дома для того, что бы в нём была проведена уборка, был выбран Томом для проникновения в дом. Сначала он хотел воспользоваться потайным ходом, но потом дядя предложил ему проникнуть в дом почти официальное, то есть одним из работников фирмы по уборке домов. Теперь он свободно мог перемещаться по дому и кое-что искать.

Вдруг в соседней комнате послышался звук, как будто что-то разбили. Сначала он хотел сходить и посмотреть, что случилось, но потом подумал, что это привлечёт других работников, и у него будет момент пробраться в мансарду. Он подошёл к одной из электрических розеток и присел возле неё.

Почти в это же время, он услышал, что по коридору кто-то быстро идёт. Дверь в большую гостиную была открыта, и он увидел, как мимо неё быстро прошла девушка в чёрном фартуке. Она шла и возмущалась. Том не понял, что она говорила, но он увидел копну рыжих волос девушки и от неожиданности … сел на пол. В его голове возник образ девушки Милы, с которой он познакомился вчера вечером. Возможно, что эта была именно она. Он сидел на полу и пытался понять, с каких это пор рыжие женские волосы его сбивают с ног? Но ответа он не нашёл, потому что услышал бранные слова из другой комнаты. Ругалась Мила. Он быстро встал на ноги и направился туда.

Соседняя комната была небольшой столовой. В ней среди другой мебели были два старинных серванта, наполненные антикварной фарфоровой посудой. Один из сервантов был открыт. Рядом с ним стояли двое служащих фирмы, а у их ног валялась разбитая тарелка. Мила стояла напротив их и ругалась от души. Когда поток её бранных слов иссяк, она задала вопрос. — Зачем вы вообще открыли этот сервант?

— Мы его не открывали. — Нервным голосом ответил ей пожилой мужчина. — Мы вытирали пыль с него, используя стремянку. — Он указал рукой на стремянку, стоящую у стены. — Дверца сама вдруг открылась. Мы даже удивились.

Второй служащий тут же подтвердил слова друга. — Да, это точно. Мы пытались закрыть дверцу, но, кажется, что в ней сломался замок. А тарелка вдруг сама соскользнула с полки и упала. Зачем надо было ставить тарелку в полке на ребро, упирая её в стенку? Это же не устойчиво. Вот она и упала.

— Тебя забыли спросить, зачем! — Тут же парировала Мила, поставив руки на бока. — Ты ещё хозяевам задай этот вопрос! Вот, кто теперь будет платить за неё? Опять я? Да ни за что! Вы оба остаётесь в этом доме до приезда хозяев и сами будете с ними разбираться! Понятно? Я в прошлый месяц заплатила за разбитую вами посуда, так мне ещё и в этом месяце зарплату не выдадут? Нет, я такого не потерплю!

Том стоял в дверном проёме и наблюдал всю эту картину. Слова Милы взволновали его, но только в смысле оплаты её труда.