Хамелеон

Охотник оглядел взъерошенного Сэма, с трудом встававшую старуху; пожал плечами и отступил. Не обращавшая на эту сцену внимания старуха ухватилась за костыли и поковыляла вперед — гораздо быстрее, чем Дарк мог от нее ожидать. Он шел сзади, рассматривая ее макушку. Вокруг головы обмотан рваный, неопределимого уже цвета платок. Седина не белая и не желтоватая — цвета остывшего пепла…

— Ну и где ваш чудик?

— Вон там, под зеленым навесом, видите?

— Ни черта я не вижу! — капризно заявила старуха. — Сэм!

Сэм взял ее за локоть.

— Направо, — он быстро оглянулся, и Дарк приотстал, делая вид, что не слушает. — Опять голова?

— С чего ты взял?

— Старая-я!

— Ну! — она раздраженно выбросила вперед костыли, ускоряя ход. — Ну голова! Не делай постную рожу! Чем скорее сдохну, тем скорее отмучишься… Где этот ваш полутруп?

Охотники остановились перед сидящим на скамье товарищем. Старуха сузила глаза, вглядываясь в бледное отсутствующее лицо Вальтера. Причмокнув губами, неловко опустилась рядом; взяла его безвольную руку. Сжала, глядя перед собой, словно к чему-то прислушиваясь. Положила другую руку на лоб Вальтера и закрыла глаза. Дарк смотрел, не отрываясь, — ее лицо менялось прямо на глазах, становясь копией их приятеля — пустым, равнодушным, заострившимся… Дарк осторожно вздохнул и оглянулся. Группа старожилов стояла за его спиной. Для них это было развлечением. Зато с губ Сэма испарилась постоянная, похоже, ухмылка. Сузив рыжие глаза, он внимательно наблюдал за происходящим. Хотя ничего особенного не происходило: двое так и сидели бок о бок с совершенно одинаковыми лицами, не двигаясь, и, кажется, даже не дыша. Прошло несколько минут. Старуха открыла глаза — туманные, отсутствующие. Уронила руки — свою и Вальтера — и они повисли, как парализованные. Старуха поморщилась, поморгала — и глазам ее вернулся их обычный карий цвет.

— Уж лучше бы вы, мальчики, оставили его там, где взяли, — пробормотала она и оглянулась. — Сэм?

— Что это значит? — спросил Фейхтер.

— Безнадежен. Сэм!

— Что значит — безнадежен? — Фейхтер шагнул вперед, Дарк придержал его за плечо.

— Пожалуйста, скажите, что с ним?

— Это не шок. Он просто… — она пошамкала губами. — Он… пуст. Я не могу его заполнить. Он… растение. Он будет есть, если вы ему прикажете. Если не прикажете — умрет с голоду. Можете пытать его — он не почувствует. Я не знаю, где вы были, что вы делали, но это… стерло его мозг.

— И… что, ничего нельзя сделать?

— Не я. Не здесь. Нужен хороший госпиталь. Военный. Психиатрический. Какой-нибудь… научно-экспериментальный. Советую там рассказать всю правду. Здесь он сдохнет, если вы не будете о нем заботиться. Думаю, вам скоро это надоест… Да Сэм же?!

— Да здесь я, — проворчал тот, протискиваясь между ними и подхватывая ее под мышки, — чего разоралась?

Старуха повисла всей тяжестью на его плече.

— Сладкая парочка…

Этого Алиса уже не услышала. Сэм, вывернув шею, сверкнул злобным взглядом. На перебранку не было ни сил, ни времени — Алиса еле переставляла ноги, нужно было дотащить ее, пока она совсем не отключилась.

Алиса лежала на своем матрасе, закрывала глаза руками и тихонько скулила.

— Эта твоя долбаная мигрень, — бормотал Сэм, зубами надрывая пакет с припасенным снадобьем, — …если это мигрень, то я просто монахиня… когда-нибудь она тебя доконает… сраные медики… черт-черт-черт!..

Она плыла по воздуху — вверху был ослепительно-синий купол неба, внизу — ослепительно-зеленый океан, прогибающийся гигантской чашей; лицо и тело ласкало шелковистым теплом, словно по коже одновременно скользило множество пушинок… Голоса, слабым эхом отдававшиеся в ее голове, шли ниоткуда, и не имели никакого смысла…

— Что ты ей ввел?

— Не твое дело!

— Что ты ей ввел?

— Вали в свою псарню!

— Что ты ей ввел? Смотри, она… улыбается. Наркотик?

— "Снег".

— "Снег"? Здесь?! Где ты его достал?

— Может, тебе еще и адресок черкануть?

— Послушай… но ведь это опасно… она старая… сердце или сосуды могут не выдержать…

— Это ты мне говоришь? Ну, раз ты такой профессор, в следующий раз я тебя с ней оставлю, чтобы ты поглядел, как она тут орет и корчится!

Молчание.

— Что с ней?

— Не знаю. Никто не знает. Всем плевать. Она же не полковник космических сил и не похищенная принцесса. Просто сосланная в общей куче старуха. Никто не будет ее выкупать. Кто такая, откуда — не помнит, в работники не годится. Так, лечит, кто попросит. И то задаром. Будет здесь, пока не сдохнет от этой своей… мигрени. А тут еще вы… псы шелудивые.

— Я принесу продукты и лекарства.

— А как же! Принесешь… и дерьмо за ней придешь убирать, если ее парализует.

Она улыбалась. Глупые, смешные, совершенно бессмысленные разговоры, которые чудятся ей здесь, посреди сияющей сферы… Они уйдут, растают, стоит только захотеть…

Но что-то происходило с небом. Откуда-то появились легкие стремительные облака, на мгновение заслонявшие его сияние… Она опять стояла посреди серой, засыпанной пылью и крошкой башни, оглядываясь, разыскивая кого-то, и в горле першило от пыли и боли…

Она закашлялась и открыла глаза.