Хаммер

Держать Аркадия взаперти не имело смысла, переход предстоял длительный, около месяца, тогда капитан собрал команду и сообщил, что на борту у них есть пассажир, об этом знать никто не должен — ни дома, ни в компании, ни в предстоящем порту. Была выделена небольшая, но отдельная, со всеми удобствами каюта. Теперь Аркадий ощущал себя вполне комфортно, полноценное трехразовое питание, чтение книг, просмотр видеофильмов вечерами в кают-компании, общение с членами экипажа.

Через двадцать шесть суток сухогруз стал к причалу на выгрузку в небольшом порту Австралии, Восточном Рокингеме. Выход из порта был свободным. Капитану пришлось отстегнуть пятнадцать штук, он сетовал на более длительный переход, чем планировалось, да и команде что-то нужно было дать за молчание.

Без особых проблем, английский Аркадий более или менее знал, на электропоезде добрался до города Мандъюре и поселился на окраине в небольшом мотеле. На следующий день его навестила полиция, сдали на ресепшене как подозрительного типа без документов, и стражи порядка, недолго думая, увезли его в участок. На какие-либо вопросы он отвечать отказался. Через три месяца его судили, отсидел год в тюрьме и вышел на волю с правом проживания в Австралии, поскольку власти не знали, в какую страну его следовало бы депортировать. За время отсидки скопилась некоторая сумма денег, в тюрьме активно трудился и, самое главное, значительно улучшил свои знания английского языка.

Поселился Аркадий в Мельбурне, познакомился с соотечественниками, нашел работу — сначала одну, потом другую, через два года обтерся настолько, что устроился в австралийскую транспортную компанию и через семь месяцев был направлен в Южную Корею в одно из представительств компании.

Жить в Пусане ему нравилось даже больше, чем в Австралии, он не знал почему, но как-то было уютнее. Офис располагался на «деловой» улице недалеко от порта, а также рядом с «Техасом», так условно называлась улица-маркет для русскоязычных, сплошь состоящая из магазинчиков, кафе, ресторанчиков, гостиниц, телефонных переговорных пунктов. Здесь все говорили по-русски — покупатели, продавцы, официанты, клиенты, и Аркадий любил вечерами поскучать в кафе с уютным названием «Хохлушки», выпить водки, закусить соленым салом с черным хлебом, съесть тарелку настоящего украинского борща или вареников со сметаной.

Отсюда очень недорого можно было позвонить Цапу и племяшу Вите. Перед побегом из страны Аркадий попросил Костю присматривать за Виктором и теперь при случае не упускал возможности быть в курсе дел племяша. Виктор в это время уверенно рос по службе в «ТехноСтар», и это Аркадия радовало.

Цап проехал немного вперед на своем «хаммере» шоколадного цвета и остановился. Воробей взял папочку с документами, пакет с деньгами из багажника и перебрался в машину Цапа на заднее сиденье. Константин скосил на него взгляд, вопросов задавать не стал, ждал, когда Воробей сам поведает всю значимость срочного его присутствия в этом месте. Понимая это, Виктор Семенович не стал испытывать терпение сурового Командира.

— С этим заводиком знаком? — неуверенно, робко спросил Воробей.

Он понимал, что аргумент для отрывания от дел занятого Красного директора, возможно, был и недостаточно весомым, Цап мог вспылить.

— Завод как завод. И что?

— Когда-то здесь работал мой дядя Арик, — продолжил Воробей.

На это Цап откровенно удивился, данный факт ему был неизвестен, и, опять повернувшись к Воробью, пристально посмотрел на него:

— Вот уж не знал, считай, что удивил, — и, продолжая вопросительно смотреть, спросил: — Вот именно здесь, на этом месте, перед этими ржавыми воротами, сквозь которые когда-то проходил Арик, спеша на работу, ты решил мне это поведать?

— И это тоже.

— Что еще?

— В настоящее время предприятие еле сводит концы с концами, выкупить бы его да раскрутить.

— Я так понимаю, услышал именно то, из-за чего сюда ехал? Или все гораздо сложнее, возвышенее, скажем, в память о доблестном дяде Аркадии?

— Я серьезно.

— Я тоже, — Цап досадливо качнул головой. — Не парил бы мне мозги. Таких заводов по стране знаешь сколько? Давай к делу.

Воробей передал деньги:

— Здесь двадцать, остальные потом. В папке вся информация, думаю, этого будет достаточно.

— Ну, вся так вся. Мабуть, я поехал? — он вопросительно посмотрел на Воробья.

Виктор Семенович из машины не выходил, Цап не торопил.

— Я пробью всю информацию по этому заводу, — сказал Цап. — Пока он никому не интересен. Если что, свои соображения потом изложишь. Годится?

Воробей согласно кивнул, но с места не сдвинулся.

Цап опять вопросительно посмотрел на Воробья:

— Ну, говори, Птенец, не тяни, что за манеры пацанячьи.

— Константин Сергеевич, моя операция когда стартует?

— Считай, что уже с низкого старта и рванула, деньги мне передал — процесс пошел.

— Это теоретически, а практически когда, как команда прозвучит, хотелось бы услышать?

— Команда? Будет и команда, завтра и распоряжусь.

— Сергеевич, давай сейчас.

Цап нахмурился:

— Ну что ты, Витя, уж больно любопытен. Не твоего ума это, пойми.