Хан

Хан не ответил, вжимая меня в стол сильнее и заставляя прогибаться под его тяжестью и этим оголенным желанием, которое было словно разорванные электрические провода под высоким напряжением — коснись их и ты сгоришь до тла, не успев сделать даже последнего выдоха.

Некогда было думать, планировать, говорить, когда одним резким и даже грубым движением Хан развернул меня к себе лицом, ловко стягивая трусики вниз и усаживая прямо на стол обнаженными ягодицами, разводя мои ноги и вжимаясь до боли своими бедрами, где была собрана вся его страсть, все желание, все безумие и власть надо мной, которой я поддавалась, тая от каждого его прикосновения, словно шоколад под палящим солнцем.

Он не дал мне вздохнуть, впиваясь в губы грубо и властно, проникая через приоткрытые губы своим горячим бархатным языком, словно собирался проглотить меня, но отталкивая мои руки, которые тянулись к его ширинке, чтобы выпустить на волю то, что рвалось ко мне, пульсируя и обжигая. То, что я хотела почувствовать в себе, забыв про все свои планы и совершенно не думая о том, что Хазал может явиться в самый неподходящий момент.

Пусть этот мир горит и рушится, я хотела только одно — сходить с ума в этих сжимающих до боли руках, утопая в его страсти, но не понимая, почему он медлит и снова убирает мои руки от себя, раз за разом сжимая мои ладони и возвращая их на стол.

Я почти всхлипнула, когда Хан вдруг резко отстранился, рыкнув что-то на своем языке, отчего я дрогнула и поспешно облизнулась, ахнув, когда он отступил на шаг, не желая его отпускать от себя, и не понимая, что происходит, когда Хан вдруг опустился вниз на колени.

Слишком поздно я поняла его помыслы, прикус губу до крови, когда он раздвинул мои ноги, неожиданно коснувшись языком самого полыхающего и трепетного, чего я совершенно не ожидала. Это было, словно получить разряд теми самыми оголенными проводами под большим напряжением, когда ток прошел через все мое тело, заискрив в глазах миллионами звезд и отразившись в каждой напряженно стонущей клеточке моего тела, которое выгнулось и буквально разрывалось на части от этого ощущения его скользящего языка — мягкого, но напористого, бархатного и властного.

Это было слишком интимно! Слишком смело! Слишком сладко, чтобы не умирать, когда я пыталась отпихнуть его от себя, цепляясь дрожащими пальцами в шевелюру его черных волос, но понимая, что я совершенно беззащитна перед этими новыми эмоциями и чувствами, которые пронзали меня каждую долю секунды.

-..остановись! Хан!..

Я едва могла дышать, с трудом могла говорить, будто спазмы, которые взрывались внутри тела, проходили оглушающими волнами от кончиков волос до кончиков пальцев ног. Словно меня терзала тропическая лихорадка, заставляя всхлипывать и задыхаться от ощущения его губ, колючей щетины, которая касалась внутренней части бедер и языка, что скользил нагло и умело внутри меня, исследуя каждую складочку, каждый трепетный и кричащий миллиметр чувствительной плоти, делая это то быстро и напористо, то мягко и медленно, отчего хотелось кричать и извиваться в его сжимающих руках, которые не давали мне вырваться из его плена.

Это было полным сумасшествием, когда вокруг ходили люди, которые могли в любую секунду войти сюда, и я разрывалась от нового уровня собственной страсти и паники, оттого, что нас могут поймать. Два этих чувства сплетались в единый комок, от которого бросало, то в жар, то в холод и тело содрогалось от каждого движения языка Хана, выгибаясь и пульсируя от огня, что тек по венам, словно ядовитая смесь, от которой плавилось сердце, душа, голова…

-..боже мой…Хазал! Хазал!!

Я с силой впивалась в его широкие плечи, забившись в руках, с которыми не смогла бы справиться ни при каких условиях, но Хан не обращал внимания на мои стоны, всхлипы и мольбы, не пряча полыхающего черного взгляда за веером своих ресниц, и наслаждаясь моей паникой и тем, что больше я не могла говорить, хватаясь пальцами за столешницу, и выгибаясь с такой силой, что казалось, мой позвоночник сейчас просто сломается.

Через эти прозрачные затемненные снаружи стены, я видела Хазал, которая торопилась к нам, совершенно не представляя, что мне нужна секунда. Всего лишь одна краткая секунда, словно ядерный взрыв, чтобы золотой шар во мне лопнул и дал ту свободу, без которой я сойду с ума и закричу….

…краткая секунда, когда Хазал положила свою ладонь на дверную ручку, которую потянула вниз и на себя, открывая дверь…

…краткая секунда, когда Хан ловко встал, рывком стягивая меня со стола и наклоняясь, чтобы взять с пола мои несчастные трусики, запихав их в карман брюк, и одергивая мою юбку вниз.

Секунда, в которой мир перед моими глазами перевернулся и я пошатнулась, не в силах прийти в себя, и чувствуя влагу внутри бедер, глядя огромными глазами на довольного и лукавого Хана, что деловито и медленно пригладил свою аккуратную щетину, элегантно и сексуально вытирая большим пальцем кончики своих улыбающихся губ, глядя на меня блестящими от страсти глазами.