Хан

Даже если эта самая девушка снова смотрела на меня с такой ненавистью и непередаваемой злобой, что, наверное, надо было бы промолчать, особенно, видя, как губы Хана растянулись сильнее, словно он находил всю эту ситуацию весьма забавной и даже…возбуждающей, судя по тому, как с каждой секундой все сильнее и сильнее начинали полыхать его хищные глаза.

— Разве это девушка? — снова промурлыкал он, сделав еще один плавный, но настойчивый шаг ко мне, усмехнувшись, когда я снова отступила назад, упираясь задом в край мраморной раковины.

— …на парня вроде не похожа, — пробормотала я, вздрогнув, когда Хан повернул голову, рыкнув замеревшей у стены девушки что-то похожее на «Гит!», отчего ее, словно ветром сдуло в единый миг, оставляя нас наедине в этом помещении, которое теперь будто сжималось вокруг нас.

— Теперь ты…. — от его выдоха и последнего шага, разделявшего нас, веяло неприкрытой эротикой и подрагивающим желанием, когда Хан почти прижался своим телом ко мне, опьяняя своим пряным терпким ароматом, который взрывался во мне сотней эмоций, нагревая золотую кровь до состояния шипения.

— Тоже ударите? — прошептала я, боясь поднять голову выше и увидеть эти черные глаза, в которых растворюсь, словно в душистом яде, замечая, лишь как Хан широко улыбнулся, издав отрывисто и тяжело: «Ц!» и закусывая нижнюю губу с такой силой, пока она не побледнела.

Господи, если бы он не видел, я бы с упоением уткнулась кончиком носа в его идеальную рубашку, дрожа и сотрясаясь от восторга, втягивая в свои легкие его волшебный аромат, что уносил меня неизбежно на границу самого Ада, в который уже было не страшно сделать первый шаг.

— Разве я не говорил тебе, чтобы ты не появлялась в моем клубе? — промурлыкал он надо мной сладко и приглушенно, делая последние пол шага, которые еще могли разделять наши тела, и вжимаясь бедрами, упираясь ладонями с двух сторон от моего сжавшегося тела, в холодный мрамор, заставляя прогнуться навстречу ему, резко и судорожно выдохнув.

— Так сложились обстоятельства… — не знаю, как у меня еще получалось говорить и думать, когда Хан склонился надо мной, касаясь легко губами моей шеи, и пробуждая золотую кровь разрываться на мелкие вспышки в каждом дрожавшем нервном окончании.

— На самом деле? — насмешливо прошептал Хан, подавшись вперед еще сильнее, отчего я уткнулась лицом в его грудь, блаженно закрыв глаза и кусая губы от нереального восторга, когда его аромат входил в мои легкие, заполняя собой тело, и оседал на кончике языка его вкусом.

— …да… спросите у Рея…я не хотела приходить сюда…но была вынуждена…

— Действительно не хотела? — его голос был словно густой темный мед, стекающий капельками по моему горлу, который хотелось слизывать до потери пульса, содрогаясь в полном экстазе от этого, когда его властные сильные пальцы, проскользили по моей шее, обхватывая за скулы и заставляя запрокинуть лицо навстречу ему, а чувственные губы опалили терпким дыханием, пока я судорожно выдохнула в них:

— …да.

Я даже не пыталась сопротивляться или отодвинуться, сгорая в его руках и видя, как горят его глаза, когда веер черных ресниц опустился вслед за взглядом на мои приоткрытые губы, и Хан склонился ниже, улыбнувшись и лукаво прищурившись, потому что я сама потянулась к нему за лаской, а он выдохнул, лишь едва касаясь меня своими губами:

— Не верю.

Я просто поверить не могла, что Хан вот так просто сможет сделать шаг назад, улыбаясь лукаво и хищно на мой отрывистый выдох и полное непонимание происходящего, когда хотелось утонуть в нем, прижимаясь всем телом и отдаваясь на милость его жадных губ, а он лишь отошел, неожиданно обхватив меня за плечи и отворачивая от себя лицом в зеркалу, где я стояла, растерянная и потерянная, расстроенная и с полыхающими глазами, в которых было что-то такое, что я никогда еще не видела в себе, словно это золото проступило в моих расширенных зрачках, пытаясь найти выход из тела и тяготея к Хану, словно он был магнитом, против которого не было спасения.

Тело радостно дрогнуло, когда он сделал шаг вперед, вжимаясь в мои ягодицы своей напряженной эрекцией и его полыхающие глаза появились прямо надо мной в отражении, где наши взгляды снова нашли друг друга, сплетаясь и горя, когда Хан склонился, не отрывая глаз и заставляя смотреть едва дыша и не моргая, лишь ощущая, как его горячие пальцы заскользили по моей ноющей коже, обхватывая бедра и забираясь под подол короткого платья, стягивая трусики.

— Нет. — выдохнул он, склонившись сильнее и вдавливая меня в край раковины, кусая за шею и не давая возможности остановить его руки, которые оставили трусики где-то на уровне края ботфортов, и горячие пальцы горячо, целенаправленно и уверенно скользнули между бедер, пробираясь в самое горячее и пульсирующее русло, куда стекало все золото моего тела, в отчаянном поиске выхода.

Хан не обращал внимания на мои нелепые попытки сжать ноги и убрать его руку от того места, в котором он разжигал то, что могло спалить меня без остатка, бросая в самую бездну черного ада, где я плавилась и горела, умоляя не останавливаться.