Хан

Я глухо застонала, обхватывая его голову руками и гладя пальцами мягкие черные волосы, когда, не переставая двигать пальцами внутри меня, Хан опустился губами на грудь, зажав набухший сосочек между зубами, чуть прикусывая и тут же легко облизывая, отчего волна легкой боли плавно перетекала в волну полного восторга.

Мое тело больше мне не принадлежало, оно подчинялось только ему — этим рукам, этим губам, его дыханию и тому ритму, что Хан задал, с каждым плавным поглаживанием вознося меня на вершину урагана, чтобы сбросить вниз, в невесомость, полную эмоций, таких ярких и сочных, что я задыхалась, начиная содрогаться и чувствуя, как вытягивается и выгибается позвоночник, условно устремляясь в небо, не в силах больше держать в моем теле потоки горячего золота, которое вспыхнуло, накрывая меня волной боли, сладости, блаженства….и чернотой пронзительных глаз, в которых словно плавился черный драгоценный камень, играя своими яркими гранями, когда Хан навис надо мной, не убирая руки и продолжая играть пальцами с трепетной вершинкой, неожиданно касаясь бедер чем-то иным.

Я напряженно застыла, тяжело дыша и хватаясь за его торс, видя, как прищурились глаза, и чувствуя величественную эрекцию, которая скользнула по моим складочкам, поглаживая и осторожно проникая внутрь, растягивая до боли, которую я ощущала слишком ярко даже на фоне все еще содрогающегося тела.

— Не бойся… — прошептал Хан, склоняясь, чтобы прижаться губами и впустить свой терпкий бархатный язык, продвинувшись вперед, отчего я взвизгнула в его губы, сжимаясь и пытаясь упереться в его тело и сжать колени. Яркая вспышка боли переплелась с новыми неожиданными ощущениями того, что он был внутри меня, заполняя собой так сильно и так…правильно, что я судорожно выдохнула, всхлипнув, и слыша его горячий шепот, — уже все. Уже не больно.

Губы Хана дрогнули в улыбке, когда он просто замер, вглядываясь в мои распахнутые глаза и давая привыкнуть к этому невероятному ощущению, словно мы стали единым целым, преодолев все преграды и боли. Заворожено я всматривалась в эти глаза, которые были так близко, впервые замечая, что они не совершенно черные, а насыщенно карие, словно крепкий кофе с корицей.

Легко коснувшись губами кончика моего носа, Хан осторожно пошевелился, отступая назад и снова двигая бедрами вперед, плавно и размеренно, выходя из моего тела практически полностью, чтобы потом полностью войти, стирая последнюю боль и заполняя тело новыми ощущениями, о которых оно не догадывалось раньше.

Это трение двух влажных тел было полетом в новую вселенную, в которую я несмело вступила, открывая ее грани с каждым новым движением Хана, задыхаясь от их глубины и яркости, уплывая из этого мира, потерявшись в его вкусе и аромате. В его дыхании и этих глазах, которые наблюдали за каждой моей эмоцией, проносящейся на лице, склоняясь, чтобы собирать жаркими губами мои стоны. Улыбаясь, когда я тянулась к нему руками, обвивая за шею и блаженно утыкаясь носом в ложбинку между плечом и шеей, чтобы дышать только им, поддаваясь новому ритму и его сдерживаемой страсти, когда Хан тяжело отстранился, переворачивая меня на бок и прижимая к себе, глухо проговорив:

— На сегодня хватит…если я не остановлюсь, тебе будет больно.

Я не была уверена, было ли это сказано мне или самому себе, все еще ощущая, насколько он возбужден, и не в силах справится с собственным рваным дыханием и осознанием того, что с этой минуты я принадлежу ему.

На мою широкую улыбку, Хан обескуражено рассмеялся, выгибая черную бровь:

— Рано радуешься, мавиш. Скоро придет время, когда ты с криками будешь убегать от меня, чтобы просто выспаться. А теперь спи…нужно дать твоему телу привыкнуть к новому статусу.

Я блаженно улыбнулась, чувствуя себя словно в самом настоящем Раю. И дело было не в этой дорогой роскошной комнате, а в крепких объятьях мужчины, которому отныне я принадлежала.

Я даже не представляла в этот момент, сколько было времени, какой день недели и как далеко мы были от дома, продолжая нелепо улыбаться, и думать о том, что утром я была разбита и уничтожена собственными мыслями о том, что иду прощаться, и вот я здесь, в объятьях Хана, чувствуя его дыхание на своей шее и крепкие руки, обвивающиеся вокруг моего тела.

Минуточку….

О сколько действительно время?

Я ведь совсем забыла о Джеки и Джанет!!!

— Что случилось? — нахмурился Хан, приподнимаясь на локте и сжимая вокруг меня руки еще сильнее, когда я завошкалась, крутя головой и пытаясь понять, где мой телефон.

— Подруги! Они, наверное, уже с ума сходят! Ведь я не предупредила их, что пропаду…

— Успокойся, им передали, что тебя какое-то время не будет в городе, — хмыкнул Хан, снова укладывая меня в постель и укрывая нас одеялом, пока я растерянно моргала, пытаясь собраться с мыслями.

— Кто передал?

— Мои люди. А теперь спи.