Хан из рода Ашина

В итоге на курултай собрались все, кто смог. Такого количества людей не было даже после битвы на Калке и бегства Котяна. В Шарукань, несмотря на позднюю осень, подтянулись, в том числе наблюдатели от елтуковцев, лукоморцев, саксинов и бужских кунов. Тамошние ханы и куренные тоже всполошились не на шутку. А что, если их жёлтые собраться решили нарушить многолетние соглашения и под шумок подмять остальные куманские орды. Здесь ещё странные слухи о переговорах с кимаками и будущая свадьба представителей двух сильных родов. Есть о чём задуматься. С учётом того, что лукоморцы снова полезли в дела русских князей, ситуация осложнялась. Немалая часть днепровских половцев приняла приглашение Мстислава Удатного и Данилы Галицкого, отправившись воевать с венграми. Их западные границы были прикрыты, так как бужцы сами сцепились с обнаглевшими мадьярами и беглецами Котяна, нападавших на своих собратьев. Но на Дону началась непонятная движуха, плюс моё возвышение и уничтожение бродников. Потому оставшиеся на хозяйстве ханы всполошились и прислали наблюдателей.

У елтуковцев с сакиснами иная история. Мало того что они в очередной раз перессорились. Так, последние ещё продолжали бодаться с кимаками и готовились к большому походу за Атал. В общем, им тоже не особо выгодно усиление сари-куманов.

— То есть ты обозвал меня молокососом и обвинил в обмане? — спокойно отвечаю скандалисту, игнорируя его товарища, — Значит, это не я собрал людей и придумал, как мы будем брать крепости бродников? Здесь заслуга других уважаемых воинов? Может, это ты, грея жирную жопу в своей юрте, организовал поход? Заодно и объяснил куманам, как брать укреплённые посёлки. Ведь куренной Санкур славится на всю степь своими воинскими навыками. О том, как он проявил себя в бою с клобуками и переяславцами девять вёсен назад, йыравы складывают песни. А простые куманы рассказывают своим детям об этих подвигах.

Скандалист, поняв, о чём речь, налился краской негодования. Народ же начал откровенно посмеиваться и улыбаться. В упомянутой мною битве Санкур показал себя трусом и сбежал с поля боя. Тогда орда неплохо огребла от молодого Мстислава Давыдовича, возглавившего объединённые дружины Переяславля, Чернигова и чёрных клобуков. Не сказать, что сражение было великим, но токсобичи и шаруканцы сильно пострадали именно из-за трусости ряда лидеров, во главе со скандалистом. Подобное здесь не забывают, как бы старательно товарищи не отбеливали свой имидж.

— В круг! Пусть Тенгри решит, кто из нас лжец и трус! — рычу, глядя в лицо струхнувшего скандалиста.

Водянистые глазёнки Санкура забегали, как у пойманного за руку мошенника. Но тут за него вступился Кеген, изображающий из себя главного миротворца народа сари-куманов.

— Здесь не сход молодых воинов, решивших состязаться в воинской удали. Или ты будешь вызывать на поединок всех людей, не согласных с твоим мнением? Далее последую я? Не много ли на себя берёшь? За нами стоят многочисленные курени и роды. С ними ты тоже начнёшь воевать?

Неплохой ход, даже поддержанный возгласами некоторых присутствующих. Только он был хорош два года назад. С тех пор многое изменилось. Даже самые отбитые вожди давно поняли, что пора объединяться. Другой вопрос, что выбрать хотя бы походного хана в нынешних условиях невозможно. Видит бог, что назови большинство имя Сукхана, я бы с радостью проголосовал за него. Потому что хан шаруканской орды единственный вменяемый политик, заботящийся о людях и о будущем всего народа. Нет ничего плохого в подчинении такому человеку. Чую, что я сам натворю ещё немало бед из-за неопытности и горячности. Но даже его время уже прошло. Сейчас моё имя на слуху у простых воинов, так как давненько половцы не били сильного врага. С учётом того, что в большом походе мы разгромили монголов, то рейтинг вашего покорного слуги в данный момент наивысший. И глупо этим не воспользоваться.

— Трусы! — делаю вид, что искренне возмущён, — Вы недостойны, называться сынами нашего народа!

Сепаратисты сразу отреагировали на обвинения. Кеген с трудом удержал Балчу, схватившегося за кинжал. Санкур же по своей шакальей привычке, что-то выкрикивал благоразумно, прикрывшись соратникам. В этот момент появился один из семёрки, который выполнял отдельный приказ. Он подал условный знак, и заговорщики пришли в движение.

— Мы покидаем курултай, — начал было говорить Кеген, но вдруг захрипел.