Хан Кене

Когда особый подвижной отряд под личным командованием генерала Жемчужникова достиг Мугоджар, выяснилось, что Кенесары ушел в район верхнего течения Эмбы, а здесь в наиболее труднодоступных местах остались лишь несколько аулов. В это время пошли проливные дожди, и отряду ничего не оставалось делать, как повернуть обратно. Таким образом, как и в прошлые годы, этот поход закончился безрезультатно…

К началу декабря 1844 года все выделенные для борьбы с мятежниками войска ушли в Улытау, Оренбург или Орск. И сразу же снова появился Кенесары. Несмотря на снега, его подвижные отряды под командой батыров Жоламана, Имана, Жанайдара, Ержана, Наурызбая и Жеке-батыра систематически беспокоили казачьи станицы вдоль Оренбургской линии, нападали на аулы султанов-правителей, угоняли или просто резали скот. Несколько отрядов во главе с батырами Агибаем, Бухарбаем и Кудайменде были с такой же целью посланы в пределы Кокандского ханства…

Еще в конце ноября Кенесары послал в аулы рода жаппас большой отряд для сбора установленного налога. Зная неодобрительное отношение Байтабына к кровавым расправам над мирными аулами, он именно его поставил во главе отряда. С ним вместе отправился и Наурызбай…

На этот раз произошла кровавая трагедия, память о которой надолго сохранилась в народе… Люди Кенесары знали, что страсти накалены до предела. Все труднее становилось собирать налоги для Кенесары в разрозненных, истерзанных многолетней войной аулах. Но бий Жангабыл встретил их с распростертыми объятиями. Джигитам даже предложили на ночь красивых девушек. А к утру весь отряд был захвачен и вырезан. Руководил расправой сам Жангабыл. В живых остались только двое: Николай Губин, который был передан потом царским властям, и Наурызбай. Батыра Наурызбая спасла спавшая с ним девушка, которая в последний момент шепнула, что пришли его зарезать. Выскочившему раздетым из юрты Наурызбаю подогнал его коня Акауза беглый солдат Губин, а сам остался сдерживать погоню…

Долго гнались за Наурызбаем джигиты Жангабыла, но он убил по дороге восьмерых, в том числе и Кокир-батыра, сына Альмамбета. Вырвался в степь и Байтабын. Он отстреливался, пока не был буквально изрешечен пулями и стрелами…

Это было начало конца, и Кенесары понял все. Народ не принимал его. В знак траура он слег в постель и не поднимался в течение трех суток. Потом во главе своих сарбазов он устроил кровавую резню в аулах жаппасовцев. Чудом спасся бий Жангабыл, спрятавшийся в ворохе тряпья…

И как память об этой трагедии осталось еще одно название местности «Жасаул Кыргыны» — «Место гибели есаулов» — да одинокий могильный холм «Байтабын Данызы»…

Много таких мест и названий в казахской степи…

ЭПИЛОГ

Да, чем богата казахская степь, так это древними могильниками! Одни из них представляют собой обычные курганы, другие — склепы из грубо отесанного камня, третьи — дольмены, или каменные бабы, как называют их ученые…

Обычно стоит такая массивная каменная фигура на небольшом возвышении. Очертаниями напоминает она женщину, но бывают у некоторых старомонгольские усы. У одних на сведенных перед грудью ладонях видна чаша — кесе, у других — булава. Иногда рядом с таким дольменом возведена маленькая крепость из дикого камня. А от нее через каждые двести — триста шагов лежат слегка обточенные четырехгранные камни — балбалы — до следующего дольмена…

Говорят, было так… У степного могильника, на полуотесанных камнях, сидели три человека. Один из них, посредине, был Кенесары, по правую его руку — Таймас, по левую — Абильгазы. Так повелось среди казахов еще со времен Касым-хана. Два советника полагалось иметь вождю, и назывались они по месту, где сидели рядом с ним: сидящий по правую руку — маймене, по левую — майсара.

И еще одна традиция не нарушалась от Касым-хана до Аблая — на эти важные должности назначались только султаны или влиятельные степные бии, причем маймене обязательно должен был происходить от аргынов, а майсара — из кипчаков…

Кенесары с самого начала подчеркнуто придерживался древних законов. Его маймене — Таймас был из рода аргын, а майсара — Абильгазы — султан кипчаков, родственный по крови.

Хоть было уже начало августа, день выдался знойный. И все же, когда солнце начало склоняться к горизонту, повеяло прохладой. Где-то там, в зеленой излучине Иргиза, затаился невидимый отсюда аул Кенесары.

Если и раньше Кенесары не отличался разговорчивостью, то в последнее время он мог часами сидеть со своими советниками и молчать. Все реже делился он с ними своими мыслями. Долгое время они объясняли это тоской по отнятой жене и детям. Но нынешним летом в результате переговоров с генералом Обручевым семья Кенесары была обменена на захваченных офицеров. Два месяца назад Кунимжан с детьми вернулась в родной аул, однако настроение Кенесары не улучшалось.

И раньше случалось быть ему в горе. В прошлом году погиб батыр Байтабын, потом умерли близкие люди — знаменитый оратор и судья Алим Ягуди, главный советник по налогам и расходам Сайдак-ходжа. Но горевать было некогда, приходилось снова и снова садиться на коня.