Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы

Капитан Котабэ возмущен: «Это судно, вызванное Адати! На борту у него могут быть только его воины! Вон с этого судна!» «Я хочу помочь моему господину в этом важном деле, — возражает Суэнага. — И раз я поднялся на это судно, то не собираюсь сходить и дожидаться другого, которое может никогда и не прибыть». Однако он не производит впечатления на капитана: «С вашей стороны крайне возмутительно не покидать судна, когда приказано сойти».

Суэнага с сожалением слезает обратно на ялик и вместе со своими спутниками гребет, направляясь в открытое море. Подходит еще одна военная лодка, принадлежащая чиновнику по имени Такамаса. Суэнага подводит свой ялик борт к борту, хотя усилия заставляют его снять шлем, который теряется в этом хаосе. На сей раз Суэнага не желает рисковать и прибегает к бесстыдной лжи: «Я выполняю тайный приказ. Пустите меня на лодку». С лодки Такамасы раздаются крики: «Нет у тебя никакого приказа! Вон отсюда! Для вас тут нет места!» Но Суэнага предельно бесстыден. Теперь он пробует другой заход. «Поскольку я воин изрядного роста, — хвалится он, — разрешите мне одному пересесть на вашу лодку».

Этот прием срабатывает. «Мы идем в бой, — раздраженно отвечают ему. — Зачем тебе поднимать такой шум для Такамасы? Залезай!»

Он залезает, хватая в качестве самодельного шлема наголенники одного из своих спутников. С ялика внизу громко жалуются, но Суэнага игнорирует крики. «Путь лука и стрелы — делать то, что достойно награды, — говорит он в комментарии. — Я отправился схватиться с врагом, не сопровождаемый ни одним воином».

Он начинает предлагать советы самому Такамасе: «Враги не сдадутся, пока мы не возьмем их на абордаж. Нам придется пустить в ход абордажные крючья. Как только мы сцепимся с ними, колите их там, где у них сочленения в доспехах».

Но экипаж Такамасы не вооружен надлежащим образом. Равно как, если подумать, и Суэнага. Он замечает одного самурая, который только что снял шлем — красивый, с заплетенными желто-белыми шнурами, украшенными маленькими цветками сакуры. «Дай мне свой шлем», — довольно резко говорит Суэнага. «Сожалею, — отвечает тот. — У меня жена и дети. Что с ними станет, если меня убьют из-за тебя?» — «Дай мне его!» — «Сожалею, нет. Этот шлем могут надевать только я или мой господин».

Суэнага смиряется, очень неблагосклонно, и готовится к бою, мастеря шлем из наголенников и выбрасывая некоторые из своих стрел для облегчения груза.

Теперь рассказ продолжают картинки. Каким-то образом Суэнага и его пятеро спутников нашли еще один плоскодонный ялик, похожий на малую шаланду, и напали на монгольский корабль, одно из малых судов всего 10 метров длиной с экипажем из семи монголов и пары китайских офицеров — едва ли судно такого рода, какое способно пересечь сто километров открытого моря. Суэнага первым попадает на борт, и вот он уже на носу. Один офицер лежит с перерезанным горлом, а наш герой занят перерезанием горла другому, схватив его за косу, пока его спутники штурмуют корму. Вскоре судно принадлежит им, так как последующая иллюстрация показывает Суэнагу с двумя головами в руках.

Вот действие, которое он желает зафиксировать. Каким-то образом он возвращается на берег с головами-трофеями и докладывает о своих действиях командиру Гота Горо, чье неодобрение самовольства Суэнаги пересиливается восхищением: «Не имея собственной лодки, ты неоднократно лгал, чтобы вступить в бой. Ты действительно самый плохой, какой только есть на свете!»

* * *

15 августа к делу подключилась природа, в распоряжении которой на этот раз было кое-что изрядно сильнее «противного ветра» 1274 года. В наше время, когда тропические циклоны — ураганы в Атлантике, тайфуны на Тихом океане — получают названия и отслеживаются со спутников, их разрушительная мощь стала обычной темой программ новостей. Но увидеть отснятый сюжет по телевизору — совсем не то, что ощутить эту силу на себе.

Невозможно сказать, был ли данный конкретный тайфун всего лишь первой степени по шкале Саффира-Симпсона («74–95 м/с — 119–153 км/ч. Повреждения ограничиваются сорванной листвой, вывесками, лодками с якорей и передвижными домиками») или супер-тайфуном пятой степени («ветер свыше 150 м/с — 249 км/ч. Полностью срывает крыши… катастрофические повреждения от огромных волн»). Для моряков на малых судах разница невелика.

Джозеф Конрад, в юности побывавший матросом в Китае, пережил один из таких штормов, и невозможно лучше передать, на что это похоже, чем описано у него в «Тайфуне». Здесь шторм настигает пароход «Нянь-Шань», которым управляют невозмутимый капитан Мак-Вир и старший помощник, юный Джакс: