Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы

С этого момента все военные действия полагалось прекратить, поскольку монгольские вожди вновь переключали все свое внимание на передачу престола. Сперва имели место ритуалы погребения, которые заняли не меньше месяца, а скорее всего, целых два: подготовка тела к путешествию, 1800-километровый месячный путь обратно в Каракорум, где четыре последующих дня пройдет официальный траур во дворцах высокопоставленных женщин, а потом последняя 500-километровая процессия через степь на восток, мимо гор, тянущихся возле современного Улан-Батора, в самое сердце изначальной Монголии, вверх по реке Керулен, через гребень, охраняющий долины ее истоков — к священной горе Бурхан-халдун, месту погребения Чингиса и его сына Толуя. В подобном массированном оказании почестей полагалось участвовать всем князьям-царевичам, всем царевнам и прочим знатным лицам, с сопровождающей каждого свитой из лошадей и кибиток. Заканчивалось все это установкой множества юрт в подготовке к погребению. Окончательное захоронение произойдет в Великом Запретном Месте, с его постоянным корпусом конной стражи, охраняющей дозорами все подходы. Под конец меньшая группа скорбящих пройдет 20 км извилистой долиной реки Богд, а затем поднимется по лесистым склонам на открытое плато, лежащее под великой куполовидной вершиной Бурхан-халдуна. Само место погребения планировалось хранить в тайне: могилы сравнивали с землей, прогоняя по ним табун лошадей, а затем потревоженная земля постепенно зарастает молодыми деревцами и жесткой травой, в то время как летние дожди и зимние морозы вгоняют могилы в вечную мерзлоту. Поэтому по-прежнему остается тайной, где именно лежат Чингис, Толуй, Мункэ и последующие ханы.

Следующим пунктом в повестке дня полагалось быть великому курултаю, который изберет нового великого хана. Но к этому времени уже близилась зима; поэтому выборы пришлось провести только следующей весной, дав претендентам на трон убедиться, что они располагают необходимой поддержкой.

* * *

А что же тем временем делал Хубилай? Когда до него дошли известия о смерти Мункэ, он собирался переправиться через реку, известную сейчас как Хуайхэ, углубившись на 250 км на территорию империи Сун. Он пробыл в пути несколько недель, преодолев более тысячи километров, предпочел быстроту безопасности, обойдя стороной большой город-крепость Цзянъян, после чего прошел еще 400 км (вероятно, десятидневный поход), спеша на условленное место встречи. Впереди стояли сунские войска. Их разведчики наверняка прослышали о смерти его брата и распространили эту хорошую новость, которая вселила новую отвагу в сердца противостоящих ему южных китайцев. Поэтому особого выбора у Хубилая не было: сидеть, ничего не делая и давая южанам время подготовить контрнаступление, отступить и бросить завоеванную территорию — или наступать.

Правильное решение он знал из собственного опыта: когда умер его дед, ему было двенадцать — достаточно много для посвящения в план сохранить смерть в тайне от основного на тот момент врага, тангутов, на случай, если подобная новость сможет вселить в их сердца надежду. Он переговорил об этом со своим заместителем Бахадуром.[25] Бахадур, одногодок Хубилая, происходил из выдающейся военной семьи, будучи внуком великого полководца Чингиса Мухали (или, в ином написании, Мукали). Он все понял, и было принято совместное решение: они сделают вид, будто эта новость — всего лишь пустой слух, распространяемый с целью вызвать страх и отчаяние. «Не обращайте внимания на болтовню, — сказал Хубилай согласно Рашид ад-Дину. — Мы пришли сюда с армией, подобной муравьям или саранче. Как же мы можем повернуть назад, не выполнив свою задачу?»

И он продолжил наступление к вселенной воды, которой была Янцзы. Начиная с того места, где эта река покидает Три Ущелья на 400 км выше по течению, она становится полноводной, как Амазонка, лениво петляя по плодородным рисовым равнинам, снижаясь каждый километр всего на 2,5 сантиметра. Она походит скорее на внутреннее море, чем на реку, и столь же неудержима в каких-то границах, как разлитые на промокашке чернила. Во времена Хубилая у нее вообще едва ли были какие-то берега, настолько регулярно она разливалась за все мыслимые пределы. В этом месте она представляла собой лабиринт из излучин, проток и озер, создавая преграду свыше 10 км шириной. Чтобы переправиться через нее, должно быть, понадобился целый флот; но Хубилай все-таки переправился, ибо вскоре его войска осадили Учан, где к ним присоединились 20 тысяч воинов, приведенных Урянхадаем из Юннани. Они вынесли много тягот, захватывая крепости на горных перевалах, потеряв от болезней 5 тысяч человек. Их прибытие чуть не заставило учанцев лишиться мужества. Вероятно, город уже был на грани капитуляции, когда в начале октября на противостояние с Хубилаем прибыли контингенты, освобожденные от боев смертью Мункэ. Каким-то образом, вероятно, по реке, они сумели обойти монголов и вступили в город, доказав, что кольцо осаждающих было далеко не таким плотным, каким ему следовало быть.

Пат.