Хан Рюрик: начальная история Руси

Q дальнейших событиях рассказывает С. А. Плетнева: «Жители этого городка вышли навстречу русскому войску и приветствовали его подношением угощения рыбой и вином. Судя по тому, что Владимир приказал подходить к городку с пением молитв, встреча их была организована также христианами. Факт этот представляет значительный интерес, поскольку свидетельствует о наличии в степях среди донских половцев населения, готового перейти на сторону Руси как по религиозным, так, возможно, и по политическим соображениям» (Там же)…

Т. к. Владимир приказал подходить к городу Шаруканю с молитвами, следовательно, он знал, что население Шаруканя — христиане, причем очевидно, что христиане православные, а не несториане. Таким образом, следует полагать, что значительную часть городского населения Половецкой степи составляли славяне, что подтверждает Б. Д. Греков, слова которого следует повторить: «С X в. особенно энергично стали проникать сюда (в Хазарию. — К.П.) славяне из Киевского государства в связи с победоносными походами на хазар Киевского князя Святослава. К XI в. Саркел (Белая Вежа. — К.П.) стал, во всяком случае, городом с преимущественно славянским населением» (Б. Д. Греков. Киевская Русь.).

Стоит, пожалуй, несколько ближе рассмотреть кипчакское проникновение в степь и связанные с этим проникновением угрозы.

«Кипчаки фактически получили самостоятельность уже на рубеже X и XI ее. С начала XI в. они двинулись к западу. Примерно в 30-х годах этого века персидский автор Байхани фиксирует их местонахождение у границ Хорезма, а другой восточный писатель-таджик Насири Хусрау в середине XI в. называет приаральские степи уже не гузскими, как это делали его предшественники, а кипчакскими» (С. А. Плетнева. Половцы.).

С. А. Плетнева сообщает, что о начале кипчакского движения сохранились сведения только у ал-Марвази, служившего в конце XI — начале XII в. придворным врачом сельджукских шахов, и армянского историка Матвея Эдесского, писавшего в середине XI в. «Оба они говорили, очевидно, об одном и том же событии, что подтверждается упомянутыми ими идентичными по смыслу наименованиями».

Матвей Эдесский пишет о миграции кипчаков: «В 1050 г. (499 г. армянской эры) какой — то «народ змей» разбил «светловолосых», а те разбили узов и печенегов, после чего все вместе выступили против страны ромеев» (Цит. по Кумеков Б. Е. Государство кимаков IX–XI ее. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972, с. 128.)).

Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази, в начале XII в. в книге «Лабаз ал-хайван» сообщает: «Среди них [тюрков. — Прим. перев.] есть группа племен, — говорится в одном из них, — которые называются кун, они прибыли из земли Вытай, боясь Кыта-хана. Они были христиане-несториане. Свои округа они покинули из-за тесноты пастбищ. Из них был хорезмшах Икинджи ибн Кочкар. За кунами последовал (или: их преследовал) народ, который назывался каи. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с тех пастбищ. Куны переселились на землю шары, а шары переселились на землю туркменов. Туркмены переселились на восточные земли Огузов, а Огузы переселились на земли печенегов поблизости от Армянского (Черного) моря» (Цит. по: Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2000).

Но из данных сообщений вовсе не следует, что куны и шары тождественны.

Надо полагать, что кипчаки потеснили не земледельцев и горожан, а именно кочевые племена. Очевидно, что славяне, как издавна живущие в Хазарии, так и устремившиеся сюда вслед военным экспедициям русов, занимали свою нишу, не конкурирующую с кочевым животноводством, а дополняющую его, т. е. славяне занимались земледелием и торговлей.

Кипчаки же, придя в степь, вовсе не выдавили из нее жившие здесь до этого кочевые племена, а слились с ними, поскольку очевидно составляли довольно незначительную по численности общность.

Как сообщает С. А. Плетнева: «Что же касается археологических и антропологических данных, то они позволяют уже сейчас говорить о том, что пришедшие в днепро-донские степи кипчакские и кимакские орды очень быстро, буквально через одно, от силы два поколения, стали иным народом с измененным физическим и отчасти культурным обликом. Они как бы снивелировались со всеми остальными обитавшими до них в степях этническими группировками» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Одно, от силы два поколения — это в тех условиях 15–30 лет. Срок ничтожный.

С другой стороны, есть сообщения, что куманы (половцы) обитали в Южнорусских степях достаточно давно, во всяком случае, во времена Хазарского каганата они уже представляли из себя политическую силу. Никоновская летопись сообщает о событиях 860 года: «роди же, нарицаемые руси, аже и кумане [половцы], живяху у Ексинопонта [Черного моря] и начаше пленовать страну Римлянскую [Византию] и хотяху пойти на Константинград…» (Цит. по: В. Егоров. Русь и снова Русь;.