Хан Рюрик: начальная история Руси

Что же происходит в половецкой среде при таком развитии событий? Происходит, если так можно выразиться, «ордизация» кочевой массы. Т. е. из совокупности племенных объединений выделяются военные корпорации, которые комплектуются не по национально-племенной принадлежности, а по профессионально-социальным критериям.

Если «русь», как военно-торговая корпорация имела то отличие, что передвигалась в основном по рекам и морям и они были зоной ее операций, то степные военные корпорации («орды») были чисто сухопутными, кавалерийскими подразделениями. Вели ли орды какую — то торговлю? Безусловно. Основным пунктом их коммерческих операций была торговля скотом и рабами.

Организация степных орд, живущих, не в последнюю очередь, грабежом и наемничеством, уходит в совсем древнюю историю тюркютов. Л. Н. Гумилёв по этому поводу сообщает: «Вокруг тюркютских царевичей группировались, кроме тюркютов, остатки разбитых жужаней и множество разных людей, почему-либо не ужившихся в родной юрте или на китайской службе. Происхождение их было различно, но говорили они между собой на древнетюркском языке (выделено мной. — К.П.) с небольшими отличиями в произношении. Они составляли «bu-dun» — народ, но не в смысле «этнос» а в смысле, близком к понятию «демос», так как «budun» противопоставлялись беги (baglar). Это видно из контекста фраз: «turk baglai budun» — «тюркские беги и народ» или, может быть, «народ тюркских бегов» и «turk qara budun» — «тюркский черный народ», причем qara budun — масса — понятие без оскорбительного оттенка; «alti bag budun» — «народ шести бегов», т. е. шести подразделений. Отсюда видно, что «budun» — это рядовой состав орды, беги — командный, а вся система, т. е. орда в целом, понятие не этническое, а военно-организационное» (Л. Н. Гумилев. Древние тюрки.).

Широкой «ордизации» половецких племен способствовал длительный период междоусобицы среди русских князей, начавшейся приблизительно со второй половины XII века. Половцы стали широко привлекаться в качестве наемников.

«Характерно, что не стремились в те (вторая половина XII в. — К.П.) десятилетия половцы и к заключению миров и брачных контрактов (династических браков), которые нередко фиксировались летописью в предыдущий период. Половцы предпочитали быть военными наемниками русских князей, разорявших в междоусобьях собственные княжества. Это было много выгоднее им, поскольку самое главное для степняков было восстановление пошатнувшейся экономики, а на русских землях они находили скот, пополнявший их стада, рабов для домашних работ и продажи, хлеб и разнообразные предметы ремесленного производства. Беспрепятственный грабеж был чрезвычайно выгоден половцам» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Здесь следует отметить, что Рюриковичи не роднились ни с кем из степных народов, будь то печенеги, торки, берендеи, угры, болгары или даже хазары, породнившиеся в свое время с Византией, кроме половцев. Причем родственные связи с половецкими ханами вовсе не исключали военных столкновений с ними, так же как не исключали военных столкновений родственные связи между русскими князьями. В этом отношении половцы занимали совершенно исключительное положение по сравнению с другими степняками.

По поводу заключений брачных союзов между половцами и русскими в конце XII века есть и другое, обратное, мнение. И. О. Князькии в исследовании «Русь и степь» утверждает: «Еще более частыми становятся брачные союзы между русскими и половецкими знатными родами». Между тем, И. О. Князький так же подтверждает мнение С. А. Плетневой о превращении половцев из врагов в наемников русских князей.

Естественно, что такая политика приносила половцам немало дивидендов, половецкие ханы богатели, а их орды крепли. Возможно, что данное обстоятельство привело к тому, что половцы стали подрывать торговлю Руси.

В. В. Каргалов утверждает, что половецкие орды стали отрезать Русь от черноморских портов и нарушать торговлю с Востоком и Византией. Ссылаясь на исследования М. В. Фехнера, он отмечает нарушение русской торговли с Востоком в XII столетии, основываясь на исчезновении из инвентаря деревенских погребений этого времени обычных ранее бус восточного происхождения. Л. Н. Гумилёв, в книге «Древняя Русь и Великая степь», не придает этому факт) большого значения.