Хан с лицом странника

— Как ты вообще шею не сломал? Разве можно в дорогу с такой рваной подпругой пускаться. Был у меня дальний родич, так он тоже никогда за сбруей не следил. И что ты думаешь? Свалился с седла и на всем скаку — башкой о дерево. Столько и жил. — Пустился разглагольствовать один их них. — Ладно, сейчас принесу шило. А дратва есть у тебя?

— Нет, уважаемый, ничего нет.

— Как же ты живешь? Ой, народ пошел, — и тяжело покряхтывая, ворчливый охранник отправился в глубь лагеря. Едигир не спеша обошел гнедого, осторожно достал небольшой нож и легонько ткнул острием в пах. Конь, не ожидавший от хозяина такого предательства, взбрыкнул задними ногами и с диким ржанием бросился бежать. Едигир упал на землю и завопил:

— Держи его! Держи! Ой, верно, взбесился! Убежит, как есть убежит! Как я без него буду! Он мне ногу повредил! — охранник взглянул на беспомощно барахтавшегося на земле незадачливого наездника и бросился, было, к нему на помощь, но тот лишь замахал руками, указывая на убегающего коня:

— Его поймай, а я уж отблагодарю тебя. — Воин посмотрел на шатер, где находились пленные, потом на Едигира и бросил на ходу:

— Не уходи никуда. Сейчас поймаю твоего дурного коня, — и бросился за ним. Едигир, не мешкая, подполз к самому шатру и громко спросил:

— Герасим, ты здесь?

— Здесь, — послышался сдавленный голос.

— Много вас тут?

— Около десятка человек будет.

— Нож с тобой?

— Со мной.

— Пусть тебе разрежут веревку и, как стемнеет, беги к нашим в лес. Скажи, чтоб начинали пальбу, а остальное мое дело.

— Понял, — отозвался тот, — а вдвоем с братом можно?

— Он еще здесь понадобится. Только темноты дождись. Все.

Вернулся охранник, ходивший за шилом, а вскоре и другой привел коня. Вдвоем они крепко отчитали Едигира за неосторожность, заглянули в шатер и убедились, что пленные все на месте. Едигир же принялся за ремонт упряжи, слегка прихрамывая, делая вид, что подвернул ногу.

— Смотри, кто это там еще? — спросил охранник, указывая на опушку леса. Едигир поднял голову и обмер: к шатрам направлялся Тугарин Кошкаров.

— Ну, я пойду, — проговорил он, кладя на землю инструменты, — спасибо за помощь, — и повел гнедого к реке, где по его расчету было самое удобное место для переправы. Он видел, как Тугарин беспрепятственно прошел к шатрам, встреченный Алачой-беком как старый знакомый, и сел рядом с ним. Едигир, спрятавшись за коня, внимательно наблюдал за лагерем.

Можно было налететь на охранников, порубить их и выпустить пленников. Но пока те выбираются из лагеря, их все равно поймают или убьют. Можно самому, переправившись через реку, пока его не хватились, скрыться в лесу и ждать темноты, чтоб потом напасть на охрану. Но его хватятся и, заподозрив неладное, удвоят посты. Оставшись в лагере, он неминуемо будет узнан Тугариным, а тогда не избежать смерти или плена. Выхода не было… Едигир незаметно пересчитал, сколько стрел осталось у него, поправил сбрую, подтянул подпругу. Надо было на что-то решаться…

Алача-бек все также увлеченно разговаривал с Тугариным, который верно, неплохо знал язык сибирцев. Они даже смеялись над чем-то, похлопывая себя по коленям ладонями. Вдруг Едигир заметил, что из леса выскочили всадники и, не разбирая дороги, напрямик ринулись к шатру своего князя. Тот вскочил и, слушая их, торопливо стал надевать панцирь, поспешно натянул сапоги, на ходу отдавая команды. Явно что-то стряслось, но Едигиру за расстоянием не было слышно, что сообщил прибывший гонец.

Наконец, когда мимо него бежал один из воинов, он окликнул его:

— Что случилось? Отчего шум поднялся?

— Русских в лесу заметили.

— Много?

— Пока не знаю. Может и много.

Поднявшаяся суета была как нельзя на руку Едигиру, и вскочив на коня, он подъехал к шатру с пленниками.

— Алача-бек велел привести к нему русских, — тоном, не терпящим возражений произнес он.

— А почему он тебя послал? — удивился тот, что постарше.

— Давай поворачивайся, шевелись, — крикнул Едигир, — выводи их.

Охранники обескуражено поглядели друг на друга и вошли в шатер. Едигир спрыгнул с коня и влетел туда вслед за ними.

— Вяжи их, — коротко приказал сбившимся в кучу мужикам, среди которых был и Герасим. Оказалось, что руки у всех освобождены от пут и оба охранника были тут же схвачены жаждущими свободы пленниками, вмиг оказались сваленными на землю и крепко опутанными.

— Ты с братом, — приказал Едигир Герасиму, — снимите с них одежду и оружие возьмите. Потом ведите остальных в лес. Если кто спросит, отвечу, что ведено перепрятать вас. Быстро!

Мужики на скорую руку сцепились один с другим веревкой, создавая видимость пленных, а Герасим и его брат спешно напялили на себя одежду накрепко связанных ими охранников.

— Не забудьте им рты хорошенько заткнуть.

— Это мы сейчас, — кинулся к ним Богдан, — а может, лучше прирезать их?

— Оставь, — Едигир не хотел крови, — они тебе зла не сделали.

— Но с Тугариным я все одно своими руками управлюсь, — зло прошипел Богдан, — он от меня никуда не денется.

— Успеешь еще. Пошли.