Ханет. Том 1 (СИ)

Той ночью, когда стражники вывели его из камеры, Нейтан был уверен, что идет на эшафот. Вдохнул во дворе полной грудью прохладный ночной воздух – и вдруг разум как будто окутал густой туман. Все вокруг исчезло, словно он погрузился в сон – тревожный, пугающий, в котором пытаешься бежать, но не можешь сдвинуться с места, хочешь кричать, но слова не идут с языка и губ. А потом увидел напротив глаза с огромными зрачками, окруженными тонкими кольцами бесцветных радужек. Ноздри заполнил запах лилий, всегда исходивший от Верховного мага Табирнии. Он и правда стоял напротив и от его взгляда было не убежать, не спрятаться. Скорее всего, длилось это лишь несколько мгновений, но Нейтану показалось, что прошли годы, прежде чем длинные белые ресницы опустились.

«Вы были правы, герцогиня, – прошелестел невыразительный голос. – Но завтра на рассвете ваш внук должен покинуть Ондол».

По бледным губам скользнула призрачная улыбка.

«До встречи, маркиз. Увидимся на поле боя».

Верховный маг исчез – растворился в ночи, словно призрак – лишь аромат лилий остался витать в воздухе. Этот запах до сих пор преследовал Нейтана в ночных кошмарах, где ему снилась огромная белая змея, стоящая перед ним на хвосте, готовая ужалить или проглотить.

Днем он мог прогнать воспоминания, пряча боль и растерянность за улыбками и смехом, днем он мог не думать о событиях, которые на самом деле привели его сюда. В чем была права бабушка, о каком поле битвы говорил Верховный маг? Бабушка ничего не стала объяснять, обронив на прощание: «Поверь, так нужно. Ты все поймешь со временем». Новые друзья знали его недостаточно хорошо, чтобы разглядеть за легкомысленными шутками и бравадой обуревавшие его истинные чувства, а вот Тилшарг… Тилшарг как-то поняла, что с ним происходит. Здесь, на этой поляне, он смог, наконец, признаться самому себе, что она стала для него не просто хозяйкой, веселой собутыльницей, другом и любовницей. Осознать, что рядом с ней постепенно исчезли и страх, и сожаления, и вот, наконец, ушла боль. Теперь уже прошлая жизнь начала казаться сном, а нынешняя – реальностью. Все это, похоже, как-то было связано с укусами и, с одной стороны, Нейтану очень хотелось расспросить о том, что с ним происходит, но в тоже время, хотелось просто позволить событиям идти своим чередом. Может быть, Мэйрис Путешественник все-таки сказал ему правду? Может быть, все и впрямь будет хорошо? Покинув свой мир, он потерял прежнего себя и еще не разобрался с тем, кем уже стал и еще может стать здесь, но, пожалуй, начинал понимать, каким хочет видеть себя, какой дорогой ему предстоит идти вперед. А если он впрямь может оказаться полезным местным жителям, по крайней мере, Тилшарг, что ж, он готов.

Эльфы, захмелев, пустились в пляс. Они кружили на покрытой воском поверхности пня, под аккомпанемент маленьких барабанов, свирелек и стройного хора голосов. Феи прощались с летом, солнцем и зеленью травы, готовились к зимнему сну, чтобы весной проснуться вновь, славя окружающий мир.

Спустя час Тилшарг и Нейтан, распрощавшись с гостеприимными хозяевами поляны, вновь поднялись по склону. Несколько эльфов никак не желали расставаться с Нейтаном и кружили вокруг них, переговариваясь на своем языке. Они смеялись и кувыркались в воздухе, освещая путникам дорогу сияющими крылышками. Гугдармы паслись там, где их оставили, и при виде путников, приветственно вскинули рогатые головы.

– Кажется, феи собираются лететь вместе с нами в город, – заметил Нейтан, сев на гугдарма.

– Да уж. Будет у тебя компания до самого праздника, – рассмеялась Тилшарг, вспрыгнув на Юззэ.

***

– Может быть, впустить их в дом? – спросил Нейтан Тодду. Феи действительно последовали за ними и теперь весело порхали за окном с листа на листок.

– Постучатся, если замерзнут они! – Тодда, улыбаясь и, прижав руки к груди, восхищенно смотрел на фей. – Атэл, особенный вы, атэл, раз лесные огоньки полюбили вас!

– Ну не знаю… – с сомнением протянул Нейтан, хотя слова слуги были ему приятны. – Приготовь им какое-нибудь лакомство. Ты знаешь, что они любят?

– Баночка меда у меня есть. Можно положить немного в мисочку. И можете попросить шерсти у атэл Ханет вы, чтобы феям было гнездо из чего свить. Купил сегодня, я знаю, он. Вагга сказал мне. А завтра за бусинками сходим и сделаем бусики! – в голосе Тодды слышался неподдельный энтузиазм, ему явно не терпелось приняться за работу.

– Бусики… да, непременно, – стараясь не расхохотаться, ответил Нейтан, представив, как старательно нанизывает на нитку крохотные бусинки. Что ж, по крайней мере, Тодда больше не рыдал, да и вообще заметно повеселел.

– Вообще, уже довольно поздно, но ты сходи к Вагге и попроси шерсть. Думаю, Ханет не станет возражать, когда узнает, для чего мы ее позаимствовали, – кинув взгляд на часы, заметил Нейтан.

Тодда округлил глаза, словно подобное предположение ввергло его в священный ужас, и решительно помотал головой.

– Никогда не возьмет вещи атэл без разрешения ни один слуга!