Ханет. Том 1 (СИ)

– Что ж он одевает-то их так бедненько! Попал в Лиловый павильон, а на одежде экономит, – недовольно проворчала Тилшарг. Ну грешен ты скупердяйством, так постарайся не демонстрировать это остальным столь нарочито!

Дардам скупость была чужда, и они часто удивлялись, как далеко может завести алчность слабовольного человека.

– Да щавель с ней, с одеждой! – тихо выругалась Миджирг. – Ты скажи, как он тебе?

– Какой именно-то? В зеленом? Желтом? Розовом? Их там трое!

– В розовом, – сквозь зубы процедила Миджирг, но слух у дард был отменный и Тилшарг прекрасно ее расслышала.

Они повернулись, уже не скрывая своего интереса к выставленным на продажу гзартмам. И, конечно, тут же к ним бросился Оскат, улыбаясь во весь рот и приветливо кивая. Тилшарг он знал хорошо и заработал на ней кругленькую сумму два года назад, продав ей гзартму. Так что торговец и теперь, похоже, рассчитывал на удачную сделку. Миджирг он тоже знал и помнил, что ту ни разу не удалось заинтересовать ни одним гзартмой, а потому даже не предполагал, что покупательницей может оказаться она. Эти министриссы всегда приходили в Аукционный дом вдвоем, так что Оскат был уверен, что Миджирг снова явилась сюда лишь в качестве сопровождающей.

– Моя дорогая, моя прекрасная! – уже за несколько шагов принялся тараторить Оскат. – Как давно я вас не видел, госпожа Тилшарг! Как вы поживаете? Довольны ли гзартмой, которого купили у меня?

– Доброе утро, почтенный, – ответила на любезность Тилшарг.

Они поздоровались, как было принято в Забраге, сжав правую руку в кулак и коснувшись кулака другого костяшками и нижними фалангами пальцев. То же проделала и Миджирг. Какие-то вещи от людей не удавалось утаить и, как не претило дардам посвящать их в тонкости своей жизни, но делать было нечего.

– Довольна, довольна, да. Все отлично, живем и радуемся, – заверила Тилшарг торговца.

– А сегодня, неужто за новым гзартмой пожаловали, госпожа Тилшарг? – с затаенной надеждой спросил Оскат.

– Мне-то гзартма не нужен, а вот госпожу Все-Учтено тут заинтересовал кое-кто, – протянула Тилшарг.

– Неужто госпожа решила взять в свой дом гзартму? – торговец всплеснул руками и заулыбался, заискивающе глядя на Миджирг. – Это же джвургаш! Какой джвургаш!

И Тилшарг, и Миджирг поморщились. Правда, морщиться дарды умели незаметно, никто из людей и не понял бы, что они гримасничают. Оскат и другие торговцы частенько использовали слова на гшхаре, вот только говорили не только с чудовищным акцентом, так дардам иногда еще и приходилось крепко подумать, что имел в виду собеседник, поскольку слова они использовали совершенно неправильно. К примеру, слово «джвургаш» означало долгожданное событие, но событие запланированное. Так можно было сказать о Дне весны или празднике Зимнего солнцестояния, о фейерверке в конце ярмарочной недели, но уж никак не о событии, дату которого ты не знаешь наперед. Однако ни Миджирг, ни Тилшарг не собирались давать Оскату уроки гшхара, а потому просто кивнули: да, мол, пришлось подождать.

– И кто же этот счастливец? – спросил Оскат.

– Вот тот, что рядом с пустующей кабинкой, – указала Миджирг.

– Ах, Ханет! – всплеснул руками торговец и заулыбался, словно другого ответа и не ждал. – Жемчужина моей коллекции! Красавец, прибывший с самого северного острова Доминиона!

– Самого северного? – Тилшарг мысленно представила карту мира. – Так он ведь не жилой! Там же одни птицы-малокрылы да саблезубые моржи обитают.

– Самый северный из населенных людьми, – тут же нашелся Оскат. – Юный цветок севера, очень красивый, позволю себе заметить, гзартма!

Купец заливался соловьем, но Тилшарг наступила на горло его песни тяжелым ботинком прагматичности.

– Ну, знаете! Все вышеперечисленное – вовсе не заслуги. – Она посмотрел на Миджирг, но та явно торговаться даже и не собиралась. По лицу видно: заплатит, сколько попросят. Впрочем, на что тогда подруги?

– То, что он с Налдиса или Плаписа означает лишь, что грамоте наверняка не обучен. Небось, на общем-то заговорил только у тебя в обозе? Что он вообще умеет? Толк от него, в доме будет? Или только и годиться интерьер украшать, да постель греть? – прогрохотала Тилшарг. Она была слишком крупной и мускулистой даже для дарды и возвышалась над торговцем, как самая настоящая гора, оправдывая свое прозвище.

– Ханет вырос в деревне, может и поле вспахать, и дом построить, очень работящий юноша, не сомневайтесь!

– Только вот жить он будет в городе, а не в деревне! – гаркнула Тилшарг. – А что-то более полезное он умеет делать? Петь? Танцевать? Играть на музыкальных инструментах? Может ли хотя бы пользоваться столовыми приборами?

– Он великолепно… – Оскат заметно скис, – великолепно… приманивает рыб...

– Рыб приманивает, – мечтательно повторила Миджирг на гшхаре, за что Тилшарг была ей крайне благодарна. Не помогает сэкономить себе деньги, но хоть не мешает – и то хорошо!