Ханкерман. История татарского царства

В подвале есть хитрые окошки для доступа свежего воздуха, чтобы не образовывались сырость и плесень. Узкие окошки, человеку не пролезть. А Хасану – запросто. Любит ворон посещать ту комнатку, он любопытен и очень падок до блестящих штучек. Но обычно там совсем темно, и только когда великий хан спускается в подземную комнату, она освещается факелами или масляными лампами. Вот и сейчас, едва услышав скрежет ключа в замке, чуткий Хасан слетел с верхушки башни и проскользнул в узкий лаз.

Обычно Шах-Али спускается в свою казну с двумя верными нукерами и, сверяясь с принесенными записями, отсчитывает им серебро из большого сундука, что хранится в коридоре меж двумя дверями. Значит, после полуденного намаза будут выдавать жалование двору и казакам.

Иногда салтан приходит в подвал один, плотно запирает за собой обе двери, зажигает факелы и лампады, открывает крышки и долго ходит меж ящиков, ларей и сундуков, шаркая подошвами турецких туфель с загнутыми носами. Бурчит чего-то, видимо, складывает или умножает в уме.

Но сегодня с ханом любимая воспитанница Маги-Салтан, и хоть она ему приходится внучатой племянницей, Шигалей ее ласково зовет дочкой.

Шах-Али, подсвечивая факелом, быстро запер изнутри первую дверь, потом вторую, железную, велел дочке подождать и привычно начал зажигать факелы на стенах и плошки с маслом. В этот момент Хасан протиснулся в узкое окошко и вспорхнул на большой ящик. Девушка от испуга прижалась к хану, но он рассмеялся и нежно погладил ее по щеке.

– Не бойся, дорогая Маги-Салтан, это же Хасан – мой самый надежный страж сокровищ. Знаешь, почему самый надежный? Он не ворует! Берет немного, и то, только когда я сам дам. Как плату за верную службу! Кстати, он умеет говорить и благодарить за подарки. Ну-ка, Хасан, выбирай! Знаю, что тебе больше всего по вкусу.

Шах-Али подошел к небольшому сундучку и откинул крышку. Девушка восторженно вскрикнула. Сундучок был доверху наполнен драгоценными камнями, волшебно искрящимися в свете лампы. Рубины, алмазы, сапфиры и изумруды… А также бирюза и яшма, нитки жемчуга… Ворон радостно каркнул: «Рахмат!» и перелетел на крышку сундука. Долго выбирал, наконец, подцепил клювом большой красный камень.

– Я так и знал! – рассмеялся Шах-Али. – Он всегда выбирает рубин. Я ведь дружу с ним с детства, с этим вороном. Да, мне не было и двенадцати, когда уланы моего отца изловили Хасана и посадили в клетку, чтобы позабавить нас с братом. Говорящий ворон как-никак. Мой бедный брат Джан-Али, он так смеялся, когда Хасан говорил «Рахмат»… Этот ворон ездил со мной в Казань, жил во дворце. Выходил из клетки и важно вышагивал по коврам, его боялись даже дворцовые собаки. А тамошние визири и вовсе считали его посланником шайтана.

Маги-Салтан невольно улыбнулась. Она уже слышала эту историю, но ей нравилось, как преображался вечно хмурый дядюшка, рассказывая о прошлом, о Хасане и о себе. Шах-Али продолжил:

– Когда мне пришлось бежать из Казани и скитаться в лесу, мы едва его не съели. Так были голодны. Но, к счастью, встретили рыбаков. А потом, много позже, я его в новой золотой клетке подарил Сююмбике, хотел порадовать… Вот, выпустила Хасана, но он всегда рядом со мной… А она…

Хан не договорил, тяжело вздохнул, открыл следующий ларец. В ларце блестели золотые перстни с самоцветами. Хан взял перстень с изумрудом, надел его на мизинец, полюбовался зелеными искорками в свете факела.

– Эти камни привезены из Персии и из далекой страны Индии. Слышала о такой? Богаче этой страны нет в мире! Это – страна чудес, там так жарко, что все ходят голые, все растет из земли само, и в год собирают три урожая. Даже землю там пашут не на лошадях, а на огромных животных – слонах. Это очень большой зверь с рукой вместо носа и с клыками. Видишь вон там, в углу, длинные клыки? Вот такие у слона зубы. Они очень ценны, из них вырезают самые лучшие гребни и амулеты! Мне привезли эти клыки из Индии для нового трона. За большие деньги! Трон индийского хана тоже сделан из слоновой кости и украшен золотом и драгоценными камнями.

Маги-Салтан внимала дядюшке, боясь прервать его рассказ, а Хасан тоже слушал Шигалея, склонив голову набок. Он вообще любил слушать этого мудрого человека, а тот, кажется, вошел во вкус. С трудом открыл тяжелую крышку еще одного сундука.