Ханна

— Мама! У меня теперь день рождения будет пятнадцатого августа, и я хочу купальный праздник! Надо проверить таблицу приливов, чтобы вода была высокая и можно было плавать, потому что я хочу ещё и на звёзды смотреть!

— Этти! Ради бога, ты вся мокрая! И даже не поздоровалась с мистером Уилером.

— Здравствуйте! — Этти, всё ещё трясясь от холода, посмотрела на художника.

— Боже мой, ты просто прелестна: вся мокрая, только что из моря! Настоящее водное создание! Может быть, мне нарисовать, как ты плаваешь?

— О, Стэнниш, ну что за глупости! — расхохоталась миссис Хоули.

— Замечательная мысль! — воскликнула Этти. — Вы можете нарисовать, как я делаю трюки в воде. У меня уже почти получается подводное сальто!

— Но как же мне тебя нарисовать, если ты всё время будешь под водой? — спросил художник.

— Не всё время, — ответила Этти. — А вы бы поплыли со мной, посмотрели на меня под водой, потом побежали бы на берег, зарисовали и обратно в воду.

Ханна смело наблюдала за художником, повернув голову к нему. У неё бешено колотилось сердце. «Только не лгите! — вдруг потребовал голос у неё в голове. — Только не лгите!»

— Но я не плаваю, Этти, — ответил художник.

— Как это, не плаваете? — изумилась малышка. Она наконец перестала стучать зубами. — Почему? Не хотите или не можете? — спросила она, наклонив голову к плечу.

— Этти! — воскликнула миссис Хоули. — Не дерзи!

— Не могу, Этти, — коротко ответил художник. И хотя слова его предназначались малышке, мистер Уилер склонил голову и искоса посмотрел на Ханну, когда произносил их. Ханна замерла от потрясения: его лицо было исполнено невыносимой тоски. Она никогда не видела, чтобы кто-то казался таким печальным. Ханна отвела взгляд, гадая, заметил ли кто-нибудь ещё выражение лица художника, но, похоже, никто не обратил на это внимание.

— Так, Ханна, будь добра, отведи Этти наверх, — распорядилась миссис Хоули. — А потом спустись ко мне сюда. У меня есть к тебе одна просьба.

— Да, мэм, — ответила Ханна.

18 ДЕВУШКА В ТЕНИ

— Я ничего не понимаю, мэм, — возразила Ханна. — Ведь портрет писали в Бостоне, в салоне, а тут всё совсем по-другому.

Миссис Хоули посмотрела на Стэнниша Уилера, который приблизился к Ханне на несколько шагов. «Только не подходите ближе, — мысленно взмолилась Ханна. — Да что же вы задумали?»

— Да, я понимаю, что тебя тревожит, Ханна. — В его словах девочке почудился намёк на что-то личное, но сейчас её это нисколько не беспокоило. Она просто не понимала, как сделать то, что он предлагает. — Видишь ли, — продолжал художник, — работа над фоном уже закончена. И над передним планом, с Клариссой и Этти, в основном тоже. Лайла же на заднем плане, где больше теней, и её фигура не… — Он помедлил. — Не слишком хорошо различима.

— Всё равно, я ведь совсем не похожа на Лайлу. — От одной мысли об этом в ней просыпалась ярость.

— Ничего страшного, — сказала миссис Хоули. — Видишь ли, Лайла всё дулась и сердилась, и тогда я сказала, что, по-моему, будет лучше, если она окажется в более тёмной части картины. Всё-таки девушка с сердитым лицом не производит приятного впечатления, даже такая красавица, как Лайла.

— В этом-то и дело, Ханна, — продолжал художник, разглядывая девочку с ног до головы. — Ты примерно одного роста и сложения с ней. И Лайла позировала, склонившись к вазе.

— Но у меня ведь волосы совсем другого цвета, — вяло возразила Ханна.

— Таких волос, как у тебя, Ханна, больше ни у кого нет. Они удивительного цвета и меняют оттенок, когда меняется освещение. — На губах художника появилась загадочная улыбка и тут же исчезла. — Но это сейчас не имеет значения. Фигура обращена ко мне в профиль. Я намереваюсь положить густые тени в области её головы и лица. Волос фигуры почти не будет видно. Но я могу намекнуть на волосы. Художник должен уметь разбудить воображение зрителя, дать ему увидеть то, что могло бы быть на картине, даже если его там нет. — Он помолчал, повернувшись к миссис Хоули, а потом продолжил: — Ханна, мне на самом деле очень нужно, чтобы ты позировала вместо Лайлы, чтобы я мог написать силуэт.

— И я уверена, что платье Лайлы будет впору, — добавила миссис Хоули.

«Фигура, — подумала Ханна. — Лайла превратилась в „фигуру“. Мистер Уилер вошёл в роль „художника“, миссис Хоули — в роль „клиента“. Но кто же тогда я? „Силуэт“? Да, я силуэт. „Девушка в тени“, вот и всё. Они говорят обо мне так, будто меня здесь нет. Как можно так со мной поступать? Это несправедливо».

В течение всей беседы Ханна стояла в стороне, но теперь она шагнула вперёд и встала перед художником, смело глядя на него. «Посмотрите на меня!» — мысленно велела она.

— Я не уверена, что платье будет мне впору, сэр. — Затем она повернулась к миссис Хоули. — К тому же, мэм, я думаю, что если Лайла заметит на картине хоть один намёк на то, что позировала я… это… — Она помедлила. — Это вызовет большое волнение.

— О, милочка, никаких намёков не останется. Мистер Уилер меня в этом заверил.

Ханна повернулась к художнику.

— В самом деле? — спросила она, приподняв бровь. Художник смотрел в сторону.