Ханна

Вмиг на него свалился человек с головой ящера, легко запрыгнувший в блок. Кудрявый упал и выронил пистолет. Существо оскалилось, обнажая жуткие зубы. Рука девушки дёрнулась, палец скользнул по сенсору, и бесшумный выстрел снес рептилии половину башки, размазывая по стенам зелёную жижу.

— Отличный выстрел! — похвалил скрипучим голоском Оли, подкатил ближе к краю, и начал отстреливать тех, кто успел забраться на каркас.

Из них получился бы не плохой отряд, отбивались вполне успешно. Если бы не взрыв, разнесший заблокированную дверь в щепки. Ханну задело волной, отбросив назад. Она приземлилась не очень удачно, пыталась поднять голову — не выходило, боль пронзила виски. Проведя рукой по затылку, заметила кровь на ладони. «Твою ж мать». Оли целился в проём, а Шай продолжал отстреливаться в разбитое окно. Из дымки, созданной взрывом, возник он — убийца Марка. Он скинул амулет, и костюм треснул по швам, обнажая зеленое, лоснящееся тело. Ноги были крепкими, с когтистыми лапами, и парочкой чёрных, заострённых когтей на икрах. Передние лапы походили на руки, только с острыми, как бритвы ножами на пальцах. Хвост был длинным и мощным, случайный взмах рассек пополам диван.

— Привет! Рыжая! — пропел он игриво.

Оли выстрелил, но луч отскочил, не причинив существу вреда. Оно выгнуло спину, прыгнуло, и угодило старику в грудь, переворачивая коляску. Шай направил на противника пистолет, но стоило жёлтым, вертикальным глазам на него взглянуть — взгляд помутился, и он выронил оружие, часто моргая.

— Приятно встретиться, милая! — звучал мерзкий голос в пространстве, он всё ещё скалился. — Интересный ты экземпляр! Понимаешь нашу речь! Видишь истинный облик! Не подвластна гипнозу! Проверим, насколько сильное у тебя сердечко! — Прыжок, и когтистая лапа прижала горло, воздух перестал поступать. — Сладкая кровь! — втянул он шумно ноздрями. Раздвоенный язык пробежался по шее, украшенной алой струйкой, и существо застонало. — Кто ты такая? — возбужденно пропело оно. Она вибрировала всем телом от страха и отвращения.

Внезапно что-то отбросило его назад. Ханна слабо поднялась на локте, и увидела Амину. Она стояла посреди комнаты — красивая и властная, еле заметные глазу вибрации исходили от кожи. Лазарь зашипел и бросился в атаку. Балахон красавицы разорвался острыми иглами, взметнувшимися к потолку. Обнаженная, грациозная дева кипела от гнева и сверлила взглядом врага. Лазарь дернулся к окну, но она яростно махнула рукой, и его голова взорвалась — лопнула, как мыльный пузырь, заполненный жижей. Она помогла Ханне встать, и та случайно уколола палец об иглы, притаившиеся на хребте. Корабль сильно затрясло, и он взмыл в небо. Вместо пейзажа в окне виднелись пушистые облака.

Совсем скоро звуки лучевых выстрелов, со свистом рассекавших по кораблю, стихли. Остатки неприятеля были перебиты. Её уложили на парящую койку, и она с опаской поглядывала вниз, гадая, упадёт ли штуковина. Амина облачилась в балахон и села напротив, терпеливо ожидая, пока Шай введёт исцеляющую сыворотку гостье. Старикашка лежал в соседней комнате и поторапливал друга, ему тоже досталось. Ханна была потрясена произошедшим и видом Ящера, и Амины. Когда целитель поспешил к Оли, та прокашлялась.

— Я не читаю мысли, но мне не трудно понять, что творится у тебя в голове, — закусила губу, подбирая слова.

— Моя жизнь перевернулась. Ещё недавно я была Ханной Лившец, и только! А сейчас я вижу вещи, которых не может существовать! Кажется, я спятила, — закатила она глаза, и Амина рассмеялась.

— Забавно. Я была такой не всегда, — девушка с интересом на неё посмотрела. — Когда-то давно со мной случилась беда. На городок, где я работала, напали, и ранили меня ядовитым ножом. Я умирала. И тогда друзья, стараясь помочь, сделали меня мутантом. Случайно, конечно же, — разводила руками. — Я долго привыкала к изменениям и силе, но именно благодаря этому не постарела ни на день.

— Сколько же тебе лет? — восторженно прошептала она.

— Много тысяч земных, а на Люмиусе мы были всего двадцать, — подсчитывала она. — Оли?!

— Чего тебе! — ворчливо откликнулся старикан.

— Сколько тебе сейчас?! — ехидно улыбалась, ожидая ответа.

— Семьдесят три, и все мои! — весело парировал он.

— Люмиус? — спросила Ханна.

— Как ты нас понимаешь? — спросила в ответ, сощурившись.

— Я не знаю, — спешилась девушка, и вжала шею в плечи. — Лазарь тоже этим интересовался прямо перед тем как…

В блок ворвались ребята в серых комбинезонах, и молниеносно установили стекло. Дуть, наконец, перестало. Следом прибыл Дон, взъерошенный, с глазами навыкате. Бесцеремонно ворвавшись, он таращился на девушек, пока не осознал, что всё в порядке. А затем рухнул на койку напротив, придерживая руку. Ханна заметила ранение и побледнела. Амина устремилась к белоснежной стойке, куда-то нажала, выехала полка. Она достала острую иглу с рукояткой, проткнула ему руку, и Дон зажмурился, терпеливо перенося процедуру. Рана в момент затянулась, и он благодарно кивнул.

— Пойду прогуляюсь, — хмыкнула Амина и удалилась, оставляя их наедине.