Ханс

Ханна выпустив дым второй раз переместила сигарету к краешку губ и принялась чертить дальше.

– А ты как будто взрослая.

Ханна сделала глубокую затяжку, чтобы не сорвать голос на этого молодого, ещё не соображающего парня.

– Да. – Сказала она на выдохе и сильно закашлялась.

Ханс хотел постучать ей по спине, но Ханна выставила руку и оградилась от помощи.

– Я уже взрослая. – Заключила Ханна и полезла в пенал снова. – Ты знаешь, где я была до того, как попасть в это место? – Ханна выудила тёрку и исправила штрих, который сделала в порыве кашля.

– Между последним посещением моего дома и этим местом прошло полтора года.

– Как это?

Ханна ещё ни разу не рассказывала эту личную историю, но её детский разум захотел поделиться ею, но не вдаваться в подробности и ограничиться вводными словами. Ханна отложила планшет и вытянула вторую ногу. Планшет больше не скрывал её глаза от солнца и ей пришлось прикрыть его ладонью, пока она доставала солнечные очки.

– Когда я сбежала, – Начала Ханна.

– Ты сбежала? – Перебил Ханс.

– Не перебивай меня! – Приказала она. – Я рассказчик и ты должен либо слепо верить мне и не переспрашивать истинность или верность моих слов, либо наконец-то пойти в свой класс, чтобы тебя не наругали за опоздание.

– А тебя не наругают? – Спросил Ханс, но Ханна решила пропустить этот вопрос и оставить его на потом.

– Когда я сбежала, – Начала с самого начала Ханна. – Я не знала, что мне делать, а ночь только началась. Я, взяв самое нужное – деньги и не захватив с собой даже тёплой одежды, побежала куда глаза глядят. Первое время мне приходилось ночевать в переулках этого прекрасного города. Они кишели мусором, тараканами и крысами, которые так норовили испробовать девичей, девственной плоти.

– Ты спала на улице?

Ханна поняла, что молодой, пытливый ум, который жаждет подробностей не даст ей рассказать эту историю кратко, но ёмко и она решила сократить её.

– Да я спала на улице, не имея тогда ещё родственников или осязаемых друзей.

– Как ты справилась? – Спросил Ханс, но Ханна только покачала ему головой, указывая, что это было сложное время.

– В тот момент, когда ты осознаёшь вес последствий своих действий, когда ты начинаешь осознавать, что такое голод и усталость – не та усталость, когда приходишь с долгой прогулки домой, а та которую ощущаешь после долгой борьбы за выживание и понимаешь, что выспаться не удастся, потому что наши доблестные граждане так и норовят помочь маленькому ребёнку, который всего лишь решил передремать пару часов за мусорным баком – ты становишься взрослым.

– Ты же взяла с собой денег? – Ханна кивнула. – Почему ты голодала?

– Я сразу спрятала эти деньги, на заднем дворе дома.

– Зачем?

– Я была дурой. – Объяснила она. – В момент Х мой мозг решил, что перепрятать все деньги из дома – хорошая идея. Это было верно, ведь после моего побега весь дом оцепили и я бы никак не попала туда. Но оцепили, – Ханна выделила следующие слова: – Весь дом. То есть и заднюю площадку тоже. А я с собой взяла только то, что влезло в карман моего платья и то я всё потратила на следующий же день. Перепрятать деньги у меня получилось только спустя неделю, тогда я и зажила нормальной жизнью. – Вдруг Ханна резко дёрнула рукой и бросила сигарету в сторону, которая догорела до её пальцев и обожгла их. – Ты меня заболтал! – После чего Ханна засунула два пальца в рот.

– Прости. – Сказал Ханс.

Ханна проигнорировала его и продолжила.

– Но за эту неделю, я повзрослела. – Ханна достала вторую сигарету и прикурила её. – Знаешь, что я хочу сказать? – Спросила Ханна.

– Что ты взрослая, а я нет. – Заявил он.

– Нет, глупыш. – Она выпустила дым в сторону Ханса, но не специально и заметив это попробовала перенаправить дым в другую сторону, но уже было поздно и малыш Ханс начал кашлять. – Прости, я не специально. – Сказала Ханна и подождав пока он сможет вникать в её слова как прежде продолжила. – Я хотела сказать, что я повзрослела всего за одну недели своей жизни. Одну! – Выделила она. – Семь чертовски плохих дней от весёлого ребёнка, до унылого взрослого. Ханс, – Обратилась она. – Не спеши взрослеть.

– Но я хочу быть взрослым.

– Нет, Ханс, не хочешь. Когда ты станешь взрослым, ты не только освободишься от всех ограничений этого мира, но и попадёшь в него настоящий. Настоящий мир, без ограничений взрослых, которые служат лишь за тем, чтобы оградить детский ум от злости и жестокости, которой переполнен воздух взрослой жизни. Ни тебе, ни мне, ни кому не нравиться. Любой взрослый променял бы десяток лет своей жизни, лишь бы почувствовать беспечность, лёгкость и наивность которую ты сейчас не ценишь.

Ханна снова глубоко затянулась и увидев как Ханс немного отодвинулся от неё, ожидая новый выдох она резко выпустила дым.

– Я же сказала, что в тот раз – это была случайность! – Полукриком сказала она.

Ханс посмотрел на экран своего телефона и собрался уходить на урок.

– Можно тебя провести до класса? – Спросил он.

– Ханс, не спеши.

– Меня же наругают.