Хаос и музыка

Если у человека болит зуб, то его "Я" становится болью, локализуется в ней, если человек читает книгу - его "Я" соединяется с "Я" главного героя, ощущает его радость, гнев, печаль... У идущего по улице слепого "Я" находится на кончике белой трости, ощупывающей дорогу.

"Я" человека - это то, на чем сосредоточено в данный момент внимание, что оживает в его сознании мыслями, эмоциями, ощущениями... Поскольку внимание никогда не бывает полностью (на все 100%) сосредоточено на чем-либо одном, то одновременно существует множество "Я". Большинство из них, так или иначе, привязано к бренному телу человека, так как именно тело с его центральной нервной системой является посредником между глубинной сутью и внешним миром. Если бы из зоны внимания человека хотя бы на миг исчезли все телесные ощущения, все аспекты жизнедеятельности (ощущаемые на периферии сознания дыхание, сердцебиение, мышечное напряжение, сухость кожи, голоса прошлых событий и т.п.), то "Я" затерялось бы в собственных глубинах. Возврат из такого глубокого медитативного состояния к осмысленному человеческому существованию был бы проблематичен. Поэтому так велик соблазн отождествления тела и "Я". По сути, это неверно. "Я" могут возникать и возникают в любых точках пространства-времени, сообразуясь лишь с направленностью внимания!

Сергей снова присел на корточки возле тумбочки, чтобы зафиксировать мысль на бумаге и снова засомневался.

- Если "Я" - исчезающе малые мгновения, то чем тогда является та глубинная сущность, которая фактом своего существования образует эти бесчисленные мгновения, появляющиеся и исчезающие в лучах ее внимания? Большое "Я"? Но без локальных, маленьких "я" - без тактильных, слуховых, вкусовых ощущений без эмоций, мыслей, без хранимых в памяти образов прошлого оно необнаружимо. Не существует! Не существует где? В материальном мире?

Наконец Сергей решился и записал:

Я, Сергей Карякин, это единство души (большого Я) и вечно меняющихся, появляющихся и исчезающих в лучах ее внимания, бесчисленных локальных "я". Направленность моего внимания может определяться как постоянно возникающими внешними "раздражителями" так и непосредственно волеизъявлениями души. Степень моей реальной свободы определяется тем, насколько свободна душа, насколько независима от внешних "раздражителей" в выборе объектов внимания.

Затем он поднялся с корточек, дошел до двери, в раздумье дотронулся до нее, ощутил холод металла...

- Если мою душу, благодаря стараниям следователя, отделят от тела, то она обретет абсолютную свободу? Ни холод, ни жара, ни чувства жажды или голода не будут отвлекать ее от возвышенного самосозерцания?

- Бр-р-р!, - тряхнул он плечами, отгоняя мысли о подобной перспективе. Что-то в глубинах сознания явно противилось возможности столь радикального освобождения. Слабость и неустроенность души? Боязнь реализации иных локальных "я", определяемых связями не с внешним миром, а с неким "Некто" прячущимся на дне души?

Сергей вспомнил книги Ясперса01) , вспомнил личный опыт отождествления себя с внутренним голосом, нашептывавшим ему мальчишке, стоявшем на высоком волжском мосту "А что, слабо прыгнуть вниз?" и потом, как тот же голос, став его маленьким локальным "я", из потемок детского сознания подтрунивал всадить найденный в песочнице нож в спину проходящего по улице пожилого человека: просто так ударить, беспричинно. Тогда на мосту он до крови закусил губы и больно стукнул себя по шее тыльной стороной ладони, а позднее, на улице - шарахнулся с тротуара в кусты и с какой-то неистовостью принялся мастерить дудочку из подвернувшегося под руку ивового прутика. В обоих случаях тот пытавшийся овладеть им "Некто" был посрамлен, но не был повержен. Он продолжал таиться в глубинах психики, готовый воспользоваться минутой душевной слабости, жаждущий реванша.