Хаос и порядок. Прыжок в безумие

– Энгус не сбежал, – тихо добавила она, словно говорила с ним из далекой звездной системы. – Он что-то задумал – что-то дикое и не подлежащее объяснениям. Но мы понадобимся ему на мостике. Энгусу потребуется наша помощь. Ты сможешь управлять кораблем в одиночку?

Ее вопрос казался плодом расстояния и сосредоточенности. Если мать и собиралась критиковать его, то никак не показывала этого. Тем не менее Дэйвис почувствовал себя задетым, словно она плеснула в него кислоту. Конечно, он мог управлять кораблем… Нет, не мог. Только Энгус имел такую способность, такие огромные ресурсы. Дэйвис сердито сложил руки на груди и постарался сдержать свое недовольство.

– Ты освоился с пультом стрелка, – продолжила Морн. – Наверное, тебе даже удастся следить за сканером. Но кто тогда будет управлять кораблем?

«Ты такой же слабый, как и я».

– Кроме того, о пилотировании тебе известно столько же, сколько и мне.

«У нас одинаковые ограничения».

– Если ты возьмешь на себя управление, тебе придется забыть о сканере и пушках. То есть мы будем обречены – даже если Энгус добьется своей цели. Возможно, ты не сочтешь это самоликвидацией, но результат получится один и тот же.

«Не путай свою истерию с подвигом, – молча возразил он матери. – Это ты стремишься к самоубийству, а я пытаюсь выбраться отсюда». Впрочем, он ничего не сказал. Дэйвис знал, что она говорила правду. Ему не хватало сноровки в управлении пушками, сканером и кораблем. Он не мог выполнять эти три функции одновременно. Его «попытка» – глупая претензия на то, что он не мог сделать, – была таким же самоубийством, как гравитационная болезнь. Дэйвис действительно имел ограничения. Однако Морн не критиковала его. Ее тихий голос продолжал исходить из глубин какого-то личного запретного пространства.

– Если мы откажемся от больших ускорений, то приступа не будет. И я надеюсь, что использование зонного имплантата внесло какие-то изменения в мой мозг. Никто не понимает гравитационную болезнь.

Она повернула голову и посмотрела на сына. Обращаясь непосредственно к его душе – как будто она знала обходные пути мимо страхов Дэйвиса, – Морн мягко сказала:

– Ты хотел, чтобы я снова стала копом – дочерью Брайони Хайленд. Как, по-твоему, она поступила бы?

Мать умела укрощать его. Дэйвис не находил достойного ответа. Чем больше он пасовал, тем решительнее становилась Морн. И он помнил, как могла поступать дочь Брайони Хайленд.

– Думаешь, Мика, Вектор и Сиро обрадуются, если «Планер» захватит нас в плен? – спросила Морн. – Мне кажется, они огорчатся, что я их не убила. И вряд ли тебе понравится то, что амнионы сделают с тобой.

Мать всегда была такой: грубой и доброй, жестокой и неоспоримой. Дэйвис чувствовал в себе ледяную стужу отчаяния. Холод нарастал, как истерия, и он даже не пытался отогнать его.

– Конечно, не понравится! Думаешь, я не понимаю? Амнионский плен никому не нравится. Если у нас не останется выбора, кто-то должен набраться храбрости и убить всех остальных. Но я знаю, что такое гравитационная болезнь! Если ты сохранила разум, почему бы тебе не признать этот факт? Я помню, что происходит, когда с тобой говорит Вселенная! Неужели ты забыла о «Повелителе звезд»? Я не вынесу, если это повторится вновь. Он нашел ее больное место. Морн выскочила из непроницаемой отрешенности, как корабль из подпространства. Ее ярость навела луч прицела, так что Дэйвис почувствовал жар на своем лице.

– Я делаю все, что в моих силах! – словно взревевшая дюза крикнула она. – Если ты не можешь управлять «Трубой» в одиночку, то заткнись и не мешай мне работать!

Несмотря на явную обиду сына, она отвернулась от него, сердито заколотила пальцами по клавишам, а затем включила микрофон.

– Мика, Сиро и Вектор, внимание.

Она не скрывала свой гнев и дрожь страха.

– У меня мало времени. Вы просили держать вас в курсе событий. Вот что я могу рассказать вам в данный момент.

Казалось, что слова ослабили ярость Морн. Она успокоилась и сосредоточила внимание на командном пульте. Фразы восстанавливали пропасть, отделявшую ее от Дэйвиса.

– Мы встретили еще один корабль – «Завтрак налегке». Он с Малого Танатоса. Мы считаем, что «Завтрак» помогает «Планеру». На нашу атаку он ответил мощным огнем. Не сомневаюсь, что вы почувствовали этот обмен ударами. «Труба» повернула назад. Энгус понял, что не справится с противником, и решил вернуться в глубь роя – к «Планеру». Из двух врагов Термопайл предпочел его. Встретив корабль Сорас Чатлейн, мы провели уклоняющийся маневр, но у нас отказал импульсный двигатель. Мы врезались в астероид. Вы должны были заметить это столкновение. Теперь Энгус хочет испробовать какую-то уловку. Мы не знаем его план. Сейчас «Планер» ослеплен – «Труба» обладает дисперсионным полем, которое превращает залпы плазменных пушек в ураган искажений. Мы не видим Сорас, и она не видит нас. Какое-то время мы будем в безопасности. Но затем сканеры «Планера» восстановятся, и Сорас полетит за нами.

Морн дернула себя за волосы, словно хотела встряхнуть застоявшиеся мысли и закончить рассказ