Хаос и революции — оружие доллара

Д. А. Медведев: «Важно, чтобы смоделированная экономистами когда-то группа БРИК приобрела свой авторитет, статус реально действующей организации в будущем. Мы, во всяком случае, намерены расширять работу в этом формате, с этого года к нему присоединяется Южная Африка. Теперь уже не БРИК, но БРИКС. Эти страны, которые имеют все шансы быть лидерами глобального развития, брать ответственность на себя. Я полагаю, что одну из идей можно было бы реализовать уже в ближайшее время, а именно включить валюты БРИКС в корзину специальных прав заимствования МВФ (так называемое SDR)» [326].

Что на самом деле сказал президент России? Не больше и не меньше, как озвучил заявку на будущее. Россия и ее партнеры по блоку БРИК, а теперь уже блоку БРИКС, а также Южной Африки, пока еще в мягкой форме требуют от англосаксов введения своих валют в статус мировых резервных. Это, по сути, изменение финансового устройства мира.

Д. А. Медведев: «Второе. В ближайшее время будет создан специальный суверенный фонд, который разделит риски с иностранными инвесторами путем совместных инвестиций в проекты модернизации нашей экономики» [327].

За, казалось бы, общими словами скрывается очень важный смысл. Мы сами будем инвестировать в нашу экономику. Не только западные инвесторы станут приходить и делать то, что им хочется, на просторах нашей страны. Только с нами, только совместно с нами можно не только разрабатывать арктический шельф, но и вырабатывать новые технологии. И ярким примером такого подхода российского руководства является попытка заключения сделки по обмену активами между «Роснефтью» и «Бритиш Петролеум». Которая, кстати, вызвала страшную панику в стане наших англосаксонских друзей.

Д. А. Медведев: «Мы не намерены дополнительно ограничивать финансовую деятельность. Напротив, мы хотим максимально расширить возможности для финансовых институтов. Именно с этой целью реализуется проект превращения Москвы в международный финансовый центр» [328].

Что такое международный финансовый центр? Это не просто биржа, это не просто место, где сидит несколько сотен брокеров. Это место, где вращаются мировые деньги. Это место, где куется мировая резервная валюта. Россия на равных хочет войти в международный клуб, в клуб тех, кто решает финансовое будущее нашей планеты. Именно об этом, как бы невзначай, говорит Дмитрий Анатольевич Медведев в Давосе.

Д. А. Медведев: «Я надеюсь, в частности, что с этого года иностранные компании смогут заимствовать и привлекать капитал на российском рублевом рынке. Этот проект имеет и глобальное значение, является важным инструментом интеграции России в мировую экономику» [329].

На мой взгляд — это важнейшее предложение из тех, что сказал Дмитрий Анатольевич Медведев.

Иностранные компании, иностранные заемщики смогут брать в долг в России. Причем брать не доллары, а рубли. Это изменение всего финансового устройства. Россия сможет экспортировать в такой ситуации не только нефть или газ, но и рубль. А ведь именно экспорт валюты, экспорт национальной красиво нарисованной бумаги является основой сегодняшнего благополучия западного мира. И вот Россия собирается делать то же самое. Причем экспортировать свои деньги не куда-нибудь, а именно на Запад. Именно западным инвесторам давать возможность брать у нас рублевые кредиты. Это — изменение существующей ситуации. Причем действительно в пользу России.

Президент России озвучил в Давосе заявку России на будущее. Россия приоткрыла свои карты в грядущей глобальной мировой игре. И поэтому сорвать поездку Медведева в Давос было одной из целей террористов. Конечно же, не главной, не самой важной, но тем не менее. Ведь после такого страшного злодеяния разговор пойдет уже не о том. Невозможно на похоронах вести деловые разговоры. Но предложение России, ее заявка на будущее все-таки была озвучена. Ну а наша задача — посмотреть и подумать, кто же стоит за этим страшным терактом. И какие более страшные и зловещие вещи преследовали его организаторы.

Никогда в истории террор не был обезличенным. Как почтовая посылка, он всегда имел отправителя и получателя. В случае теракта в Домодедово мы видим невероятное: никто не берет на себя ответственность. И это странно, и это страшно. Что такое террористический акт для террориста? Это его ужасающее портфолио. Это его капитализация, это его заявка перед работодателями на будущее.