Хаос как стратегия глобализма

Есть одно минимальное условие – знание английского языка. Говорят, знать английский язык необходимо ввиду того, что это язык международного общения. В каких же международных документах это определено? Таких документов в природе не существует. Официальными языками ООН признаются шесть языков, включая русский. По общему числу носителей на первой позиции идет китайский. По количеству лиц, для которых соответствующий язык родной, впереди английского также испанский. Английский занимает, действительно, лидирующую позицию по количеству лиц, для которых он является вторым языком, что отражает связанность глобализма с англо-сакским влиянием. Но следующим за ним идет русский, выступающий объективно конкурентом английскому. Поддержка и даже реклама конкурента в свете глобальной борьбы кажется неразумной. В свое время работники британского дипломатического корпуса отказывались изучать любые другие языки, полагая это унижением и исходя из представления, что дипломаты других стран должны знать английский. Сегодня изучение английского язык, конечно, нетождественно принятию либеральной глобалистской платформы, но это непременный шаг для попадания в идейное сообщество западников.

Свобода самовыражения сегодня фактическое проявление этики либерального подхода без необходимой апелляции к самому либерализму. Человек в установке самовыразиться, которая приоритетна, даже может декларировать ценности противоположные либерализму, но этически являться либералом. Либерализм исходит из приоритетности человека индивидуума, свобода которого есть для него безусловная ценность. Соответственно, проявить индивидууму свою индивидуальность – главная жизненная установка. Любые социальные обременители и нормы мешают индивидуализации, достигаемой через их преодоление со стороны «свободного человека». Традиция, религия, государство, гражданство, семейные ценности – все это помехи для самореализации человека. Российский режим, оперирующий даже формально такими категориями-ограничителями оказывается имманентно враждебной субстанцией индивидууму, Левиафаном.

Но проявлять индивидуальность, когда ее стремится проявить каждый, оказывается все сложнее. Выражение индивидуальности все более экстремизируется. И вот уже человек доходит до отрицания пола. Выдвигается теория гендера, сообразно с которой индивидуум в праве выбирать свой пол. Но и это не предел. Логика либерализма выводит на утверждение права индивидуума конструировать себя, как угодно, вплоть до замены тела, киборгизации, проекций трансгуманизма.

Индивидуализация осваивает первоначально пространство всего того, что не запрещено – вначале в нравственном плане, затем – только законами. Потом осуществляется уже выход за границы табу. И вот, уже то, что прежде считалось грехом, репрезентуется как мейнстрим для свободного и творческого человека.

Все эти постидеологические проявления либерализма имманентно враждебны национальному государству, тем более государству, с особыми историческими амбициями как Россия. Но на уровне высшего руководства российское государство во всем этом не видят угрозы и более того поддерживает все эти течения, полагая их передовыми и привлекательными для молодежи. Вспоминая марксистскую терминологию, государство само готовит себе могильщика.

Свобода и пороки

Пропаганда свободы ведет к росту девиаций. Вначале сбрасывается какой-либо из считающихся архаических запретов, который действительно, возможно, утратил свою актуальность. Субъекты освобождения получают заряд эйфории. Но он проходит, и требуется новый заряд. Прежний запрет уже снят и для того, чтобы снова испытать «сладкое ощущение свободы», нужно разрушить очередную преграду. В итоге человек встает на путь пороков.