Хаос: Летопись возрождения (СИ)

Я хотел возразить, поспорить, попробовать переубедить — но в чём? Это их мир и их судьба. Мне было неприятно, потому что умирала жизнь, а, значит, уменьшался поток Хаоса. Но сделать я ничего не мог. Поэтому, кивнув Эрзацу на прощание, я прошёл к платформе, поднялся на неё и полетел прочь. Удаляясь, я видел, как робот подлетел к тем останкам, что неподвижно лежали у площадки, аккуратно опустился на землю рядом с ними и замер.

А затем был обратный перелёт и вызов корабля. Уже когда я закончил переговоры с «Картахеной», Мирия, словно бы смущаясь, попросила об одолжении.

— У одного из хейдсов ты видел «терро-визор». Не мог бы ты забрать его с собой?

— Это ещё зачем? — тут же насторожился я, и фея понимающе вздохнула.

— Понимаешь, это что-то вроде записи из его жизни. «Терро-визор» достаточно универсален, и даже твой вид может увидеть его записи. Я хочу, чтобы во Вселенной… осталась хоть какая-нибудь память о Хейдсе.

«Терро-визором» оказались те самые очки, что лежали у перерубленного пополам робота. Я поднял их, затем присел рядом и надел на голову.

— Ты же не против? — обратился я к фее, и та, вместо ответа, протянула руку, легким импульсом включив прибор.

Мир вокруг преобразился.

Глава 17. Адовое место

Адовое место — так люди называли учреждение, в котором работал следователь Шадоу, и это название его изрядно расстраивало. Ему казалось несправедливым столь предвзятое отношение к структуре, где следили за порядком и старались сдерживать этот самый ад. Триста демонов в поте лица трудились на благо всего сектора, и чего ради? Пренебрежительного отношения? Обидных прозвищ? Отсутствия нормальной жизни?

Шадоу посадил корабль за двести метров до входа, и бодро пошагал вперед, по бескрайней каменистой равнине, ровной как стол до самого горизонта. Приближаться ближе запрещалось любой технике, для безопасности как самого учреждения, так и транспорта. Десятиметровые переливающиеся фигуры призраков-воителей, молча зависшие вокруг учреждения, отбивали всякую охоту нарушать это правило.

Разумеет, доля правды в названии была — но лишь доля. Собственно, сами демоны называли это место Департаментом. Департамент представлял собой подобие гигантского амфитеатра, выкопанного в земле. Котлован глубиной в два километра и диаметром во все пять. Строго говоря, места Департаменту было отдано с избытком, но какой демон откажется от эпичности и размаха? Каждый ярус занимали демоны определенной специализации, а нижние облюбовали для себя самые могущественные службы. Арена, которой оканчивался Департамент, была открыта всему миру, и каждый, кто осмеливался подходить к краю гигантской впадины, мог видеть бушевавшее внизу безумие. В последнее время не обязательно было даже подходить. Вот прямо сейчас на Шадоу бежал полыхающий синим пламенем человек, и истошно орал. От него отпадали тлеющие кусочки, и в конце концов сам человек опал таким куском и остался молча догорать на земле. Следователь, аккуратно обойдя горящий труп, направился дальше. Чуть погодя перед ним возник шестирукий великан, с информационными планшетами в каждой паре рук.

— Там — ткнул себе за плечо Шадроу, и демон, слегка кивнув, устремился к обгорелому трупу. Далеко-далеко справа возник ещё один горящий силуэт, мчащийся прочь от Департамента. Шадоу, застыв на месте, проводил взглядом, затем повернулся к великану.

— Аврал — виновато произнёс шестирукий демон — Сроки горят, а результатов — мало. Вот и ускорили… исследования.

— Да уж — вздохнул следователь, подумав о своём офисе. И продолжил путь.

Сегодня Департамент до самых верхних уровней заволокло туманом. Там, в глубине, то и дело загорались яркие вспышки разноцветных взрывов. Очевидно, Отдел по Развитию был сегодня в ударе. Не останавливаясь, следователь шагнул вниз, в пропасть, и стремительно влетел в плотный туман. Искусственное притяжение тут же обволокло его и притормозило. Вокруг ничего не было видно, но Шадоу за годы службы успел выучить время полета, и в нужный момент, наклонив туловище, остановился возле своего яруса. Снизу, словно жалея, что следователь не долетел до конца, раздался особо мощный рёв. Кажется, у грешников сегодня с утра день не задался.