Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)

— Ты все еще ведешься на этот выпад, урода кусок!

Пока он растерян, я налетаю на него снова. Впечатываю кулак сначала в одну пухлую колючую щеку, затем в другую. Бью как в последний раз, до боли в костяшках и скрипа костей запястий. Я не даю ему даже руки поднять — с чувством давлю стопой на распластанную по земле ладонь, до хруста костей. Битва разгорается вокруг меня. Крики, вопли, смачные звуки ударов. Но я вижу только злые глаза Зака и его оскаленные зубы, которыми он вцепляется в мою ладонь.

— Ау-у-у-у! — ну нет, хер тебе!

Светлые короткие локоны под моей рукой жесткие и скользкие. Но я все равно умудряюсь зацепиться за них и рывком отодрать от себя кровопийцу. Парочка тонких прядок остается в моих дрожащих пальцах — вместе с кровью. Зак рычит, отплевывая сгустки алого, а затем размашисто толкает меня в грудь, от чего я, подавившись воздухом, снова падаю на спину. На этот раз не поддаюсь — откатываюсь перед тем, как он бьет меня по лицу правой. Налетая на него, я готов получить прямиком в свой снова расквашенный нос.

И получаю. Зак не щадит себя, совершая эту сильнейшую пощечину, от которой мою голову мотнуло в сторону. Едва успеваю пнуть его ногой в живот до того, как он навалится на меня. Отползая от сжавшегося в приступе боли врага, я перегруппировываюсь и снова нападаю. Мои ногти вонзаются в кожу его куртки, я пытаюсь дернуть его в сторону в пылу драки, но слишком поздно понимаю, что слаб.

— Ха! — а он этого и ждал.

Удар лбом приходится на мою челюсть. Я только чудом не прикусил себе язык. А вот зубам повезло меньше — гудящая боль проходит по ним, я слепну на доли секунды от этой волны. Зак бьет меня коленом в бок, и боли становится еще больше. Из нападающего я превратился в отступающего — приходится отползать, дабы не получить еще удары.

Если бы налетевший Гейл не сшиб Зака на землю и не принялся яростно превращать его лицо в кашу, мне бы успели отбить еще чего важного. Но вместо этого я поднимаюсь на ноги и кидаюсь в гущу нового боя, повисая на плечах парня, прижавшего к земле толстяка Джима.

— Черт подери, малолетки проклятые, а ну разошлись! — я вздергиваю голову только потому, что парень, на котором я повис, пытается ударить меня затылком в нос. Но именно это и позволяет мне увидеть полицейского, спешащего к нам через всю улицу.

— Банда, отступаем! — я срываю голос, выкрикивая это. Не хватало нам еще проблем с полицией.

Несмотря на желание драться дальше, я отпускаю парня, на котором повис, и даю деру. Драка-дракой, а с нашей полицией дела иметь себе дороже.

— И чтобы больше не появлялись на территории Водосточных крыс! — в спину нам летит улюлюканье победивших лузеров.

— Можем повторить еще, как только вы от копов отделаетесь! — я разворачиваюсь лицом в сторону банды Зака и показываю язык. Боль пронзает челюсть, но этого того стоит.

Мы улепетываем от копов так, что только пятки сверкают. Бежим до тех пор, пока можем бежать. И останавливаемся только тогда, когда толстяк Джим и Томми выдыхаются, не в силах больше нестись за нами.

— Все, ребята, стоп! — я и сам чувствовал, что еще пара метров такого марафона, и меня можно будет отскребать от асфальта.

Из Гринери мы так и не выбрались. Мы просто углубились в его проулки и улочки, в переходы между его скособоченными обветшалыми домами. И сейчас нам удалось выбраться на, возможно, единственную детскую площадку во всем этом квартале. Одна скамейка, качелька да попрыгушка — умилительно, но в таком состоянии, как будто пережило ядерный удар.

— Ну мы им и задали, ребята! — первым из коматоза передышки вышел Боб. — Мортем так — «В бой!», и мы так «ра-а-а-а-а…», а потом, а потом… — он захлебнулся своими восхищениями и замолчал, тяжело пыхтя.

— Да-да, Боб, мы все там были. — Ронга смахнул с лица волосы и слизнул с губ кровь.

Ребята пустились в рассуждения, заваливаясь кто на скамейку, кто на качельку, а кто и вовсе прямиком на песок. Гейл посмотрел на меня вопрошающим взглядом, но стоило мне только отрицательно мотнуть головой, как он рванул к качельке, сталкивая с нее Родриге и усаживаясь туда сам.

— Как дети малые, ей Богу… — тыльной стороной руки я утер кровь с рассеченной губы. Интересно, что скажет Лорел?

— Ам, Мортем… — подошедший ко мне со спины Томми мог бы напугать, если бы мой похуизм не достиг своего пика. — С-спасибо, что спас. И прости, что из-за меня так получилось.

— Ой, давай без извинений, оки? Мы бы и так драки не избежали. — я повернулся к мальчику. Он весь дрожал и старался на меня не смотреть. Щеки его были мокрыми от слез.

— Меня больше интересует другое — они тебе больше ничего не сделали?

Я осторожно коснулся светлой макушки, убирая с тоненького лица длинные прядки. Мальчишка был умилительно-невинен, но в моих глазах это делало его лишь еще большим ребенком.

— Нет. Они просто схватили меня, пока я убегал, и держали. До того как… — по его тощему тельцу прошла крупная дрожь. Нехорошо, очень нехорошо.