Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)

— Ты можешь ему помочь? — Ева с интересом наблюдает за нами. Я вижу, как поблескивают ее серые глаза.

— Да легко! Моя «Стелла Салютем» быстренько все исправит! — ухмылка на краткий миг искажает ее губы. Крупные передние зубы на долю секунды выглядывают из-под них.

— Стелла Салютем? — я непонимающе смотрю на нее. Хотя скорее — на ее уши. Сережки-сердечки в них слишком яркие и красивые. Особенно красные камушки в них.

— Моя способность. — но я все равно не очень понимаю. Мне казалось, Связанные все такие как Ева рассказывала. Связывают их с миром артеков да помогают им в путешествиях по нашим просторам. — Если проще — мутация гена ведьмака. Еще моя пра-пра-прабабка могла исцелять — и активно этим пользовалась. В итоге, когда ген деградировал до Связанного, мутация все равно осталась. Получилось так, что я могу исцелять. Не так, как моя пра-пра-пра, которая могла вылечить даже серьезные раны, но на достаточном уровне, чтобы подлечить тебя.

— Ага… Я притворюсь, что все понял. — окей, деградация и мутация генов. Это понятно — любовь к биологии помогла мне это понять еще на этапе объяснений Евы. Но общего понимания происхождения сил и мутации я не понял. Да и понимать не хочу.

— Окей, а я притворюсь, что мне не все равно. — я собираюсь было возмутиться, но ее ладони резко касаются моей груди.

Жар возвращается — еще сильнее, чем прежде. Перед глазами темнеет на пару секунд. Я зажмуриваюсь. Вспышка. Во тьме под моими веками вспыхивает звезда. По мышцам проходит боль — рвущая, безумная, острая. Я глотаю воздух ртом, задержав в горле крик. А боль уже сходит на нет. Все меньше и меньше становится ее. И наконец она заканчивается. Вместе с окончанием боли гаснет звезда перед моим внутренним взором.

— Все, открывай глаза. Я закончила. — голос Мартины над головой звучит устало, но довольно.

Веки поднимаются легко. Передо мной — Мартина, пальцы которой, находящиеся почти перед моим лицом, посерели.

— Не смотри на пальцы, а? Это нормальная реакция после лечения, пройдет через пару часов. — девушка оттряхивает ладони о бока юбки. — К тому времени, как мы с Евой пойдем, все уже исчезнет.

— Ты… Спасибо. Спасибо, что вылечила. — я действительно чувствую себя лучше. В мышцах появилась легкость, не осталось даже отголосков боли. В груди больше не было тяжести. — Присаживайся, я сейчас принесу другой стул.

— О, спасибо. — как только я поднимаюсь с насиженного места, Мартина усаживается на него, закинув ногу на ногу. — Возвращайся побыстрее, я очень хочу пообщаться с тобой.

О, я вернусь. Мне тоже очень хочется пообщаться с такой необычной девушкой, как Мартина. Она чем-то напоминает мне Люси, мою первую и единственную девушку, с которой у нас кроме сопливых поцелуйчиков не было ничего, даже любви как таковой. Мы расстались полтора года назад, когда она уехала в Мериленд вместе с родителями. Мартина и она имеют определенное сходство — характеры их схожи в таких чертах, как дерзость и смешливость. Мне будет очень приятно напомнить себе о Люси. И еще приятнее — поспорить с той, кто так похож на нее характером.

========== Томми ==========

Гейл позвонил мне в самый неподходящий момент.

Я только-только закончил сканирование и шел от Селины домой после того, как Мартина меня подлечила. Я был уставшим, чуть злым, проголодавшимся в отсутствие забытого завтрака и желающим читать и курить. Но нет — позвонил Гейл. Сбрасывать я, естественно, не стал. В прошлый раз, когда я так делал, мой длинный язык завел друга не в те дебри.

— Алло? — говорить чуть трудновато. Оно и понятно — из меня силы утекают, как из дырявого ведра.

— Мортем, чувак, у нас тут проблема. — но звучишь ты вполне спокойно, а?

— Какая? И с кем? — насколько я знаю, Гейл собирался на время вернуться домой, к маме. Вещи там забрать, ее предупредить о том, что он собирается окончательно перебраться на нашу старую базу. Он мне сам это вчера написал, когда мы вечером общались.

— Мэл Каста, вот в чем проблема. — уй бля.

Мэл Каста — старший брат Томми и первый сын четы Каста. Самый большой засранец и главный позор своей и так не самой приятной семейки. Наркоман, алкоголик, бичара и много еще хороших слов относятся к нему. Обычно он шляется по улицам в алкогольном или наркотическом угаре, спит по подворотням Лазе и веселится со своими друзьями. Но иногда он возвращается домой, и тогда в семье наступает горе. Особенно для Томми. Мэл не особо терроризирует родителей, потому что те вполне могут дать ему по ебальнику за такое поведение, как и старшие дети. А вот Томми… Он никогда не умел давать отпор брату. И за это получал — больно, сильно и размашисто. В дни, когда Мэл возвращался домой, Томми запирался в комнате и сидел там в диком ужасе, ожидая спасения. Но, видно, что-то пошло не по плану.