Хаос: отступление?

Пожилой мужчина, лысеющий и пышущий здоровьем, направился к ним, когда они вышли на тропинку, ведущую в город. Судя по серой куртке, он был членом местного комитета, и на лице его было написано такое же выражение смятения, какое появлялось у всех, кто на пути своем встречал следователя.

– Вы, вероятно, Тревор, – спросила Энид, когда между ними и мужчиной оставалось несколько шагов – слишком далеко, чтобы здороваться за руку.

– Мы не знали, что вы к нам едете, – проговорил тот. – Почему вы нас не известили?

– Не было времени. Мы получили анонимное сообщение и должны были действовать предельно быстро. Иногда такое случается, вы же понимаете!

– Сообщение? Но о чем? Если бы это было серьезно, я бы знал…

– Несертифицированная беременность в хозяйстве Эприкот-хилл.

Тревору потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное. То, что он понял, ему не понравилось. Дело было не столько в Эйрин или хозяйстве, где она жила. Тень падала и на весь город. Их всех могли втянуть в это дело.

– Итак, Эйрин, – выдохнул Тревор.

Энид не была удивлена тем, что Тревор все знает. Более странным ей показалось то, что ее собственный офис обо всем не узнал раньше.

– Что вы можете сказать об этом хозяйстве, – спросила Энид. – Как они ладят друг с другом, как идут дела?

– Это официальный допрос?

– Почему бы и нет? Можно сэкономить время.

– Работают они хорошо, – ответил Тревор. – Но это просто хозяйство, не семья. Если вы, конечно, понимаете разницу.

– Я понимаю.

Сообщество людей, собранных вместе, чтобы что-то производить. О любви, о семейных узах нет и речи. Это не всегда плохо – связанные единой целью и чужие друг другу люди могут быть очень сильным организмом. Но если нет любви – нет и настоящего дома.

– Сколько им не хватало, чтобы получить сертификат?

Не хватало. Вот оно, это слово.

– Мне трудно судить. Может быть, совсем немного. У них три молодые здоровые женщины, но люди приходили к ним и уходили, а потому я не назвал бы хозяйство стабильным. Они не справлялись с нормой. Это иногда лучше, чем перерабатывать, но не с продуктами питания. Не выполнил норму – еда пропала, потому что портится еще до того, как попадает в консервы. Что до Фрейна, то Фрейн – не самый простой человек из тех, с кем я имею дело.

– Я знаю.

– Вы уже там были. Нужно было до начала расследования связаться со мной.

Тревор нервно сжимал и разжимал руки.

– Так вы можете сказать, в чем там действительно дело? – спросила Энид, улыбнувшись и внимательно вглядываясь в лицо собеседника.

Тот бросил быстрый взгляд на Берта и нахмурился.

– У Эйрин было романтическое увлечение в городе, как мне говорили, – продолжала Энид. – Вы знаете, кто он?

– Она вам не скажет. Будет его защищать.

– Он не подвергается никакой опасности.

– Это Джесс. Он работает в ремонтных мастерских, в хозяйстве Айронкрофт.

Тревор показал рукой, где это.

– Спасибо.

И Энид и перевела разговор на другую тему:

– Мы целый день в пути. Сможет ли комитет предоставить нам ночлег на ночь или две? Мы заплатим кредитками и сильно вас не обременим.

– Конечно, у нас есть комнаты для гостей. Идемте.

И Тревор повел их к уютному каменному дому, где располагались офисы комитета и комнаты для официальных гостей.

На всем пути их следования из домов выходили люди, собирались стайками, склонялись друг к другу головами, шептались. Взгляды тревожные, а то и неприязненные.

– Вряд ли за время работы у тебя появилось много друзей, – на ухо тихо сказал ей Берт.

– Куда уж там!

* * *

Молодой человек, служащий при комитете, принес тушеной чечевицы и свежего хлеба, а также сидра. Горячая вкусная еда помогла им избавиться от тягостных ощущений минувшего дня.

– В хозяйстве, где я живу, сертификаты висят на стене общей комнаты, – сказал Берт, отправляя в рот ложку за ложкой. – На них вышивают имена детей. Получается вся история дома.

– Так во многих хозяйствах, – согласилась Энид. – Хорошая традиция. Я ни разу не встречала человека, родившегося без сертификата. Странно подумать, что имя ребенка, которого родит Эйрин, нигде не будет написано.

– Но ведь ребенок в этом не виноват, верно? Хотя ему будет сложнее, чем остальным. Этим детям внушают мысль, что они должны работать вдвое, чтобы заслужить себе место в жизни. Поэтому обычно люди стараются быть осторожнее, чтобы у их детей было все как у всех.

– Обычно, но не всегда, – вздохнула Энид, на время переставшая быть суровым инспектором. – Мы гораздо лучше организованы, чем раньше. Наша цель – сделать так, чтобы у каждого ребенка было все, что нужно, и чтобы дети слишком тяжким бременем не ложились на наши плечи. Но желание ребенка – это слишком мощный импульс. И мы никогда не достигнем совершенства.

* * *

Роно утром в двери гостевых комнат постучал обслуживавший их накануне молодой человек.

– Энид? – вежливо поинтересовался он. – Там человек, хочет поговорить со следователем.

– В доме есть комната для совещаний?

– Да, я проведу его туда.