Хаос: отступление?

А может, ищет машину. Возможно, им нужна только она. Его помощники, люди с татуировкой лотоса, дожидались его смерти, чтобы забрать ее из его безжизненных рук. Как только эти пугающие, гневные, злые мысли затуманили его сознание, его тюрьма превратилась в крепость, могила стала замком. А его последователи превратились в предателей – хуже того, в павших пехотинцев. Жестокий враг наступал, монголы снова восстали, но вместе того, чтобы носить плащи, сделанные из шкур мышей-полевок, теперь орды прибывали на огромных паровых воздушных судах, сделанных из кожи завоеванных. Они будут приходить волнами, они будут искать, но они никогда его не найдут. Его не найдут британцы. Его не найдут хвастливые американцы. Он никогда этого не допустит. Он уничтожит машину – да, если придется, он уничтожит творение профессора.

Держа пылающую колбу словно свечу, он положил машину себе на колени. Стерев грязь с металлической поверхности, он, задыхаясь, в панике спросил:

– Будет ли использовать это прекрасное устройство кто-нибудь еще? Можно ли настроить И-Чунь на кого-то другого? Будут ли копать, чтобы захватить эту умную машину? – Финеас звякнул рукояткой, прислушиваясь, как зубчатые колеса тренькают с точностью часового механизма, и глядя, как испещренные буквами тумблеры вращаются, вращаются и вращаются… до тех пор, пока статический разряд в помещении не угас так же быстро, как и свет.

Это ответ, улыбнулся он в темноте.

Элизабет Бир [21]

Элизабет Бир родилась в Хартфорде, штат Коннектикут. После своего дебюта в 2005 году она опубликовала больше двух дюжин романов в жанрах НФ и фэнтези и два сборника рассказов. За это короткое время она дважды получала премию «Хьюго» и стала лауреатом премии Джона Кэмпбелла «Лучшему начинающему автору» и премии Теодора Старджона за рассказ.

Полоса выживания

Яна ждала в темноте. Слева от нее было море, пахнущее отработанным маслом, и чернота, прерываемая слабым шипением фосфоресцирующих волн прибоя. Если она посмотрит на горизонт, то едва сможет его различить – прямую, настолько прямую, словно она искусственно выровнена, линию, над которой слегка выступают аквакультурные сооружения. Справа от нее располагался унылый скалистый берег цвета ржавчины, тянувшийся до крутого утеса, о котором у нее сохранились определенные воспоминания. Это была узкая полоса выживания между пресловутым дьяволом и столь же пресловутым морем.

Аквакультурные купола находились в пределах видимости, пропуская богатые биоценозы мидий и ламинарии сквозь чрезвычайно питательные, обжигающе холодные воды. Она могла бы проплыть к ним, если бы избавила себя от опасностей. Если бы она лучше умела плавать; если бы она не ослабла от голода; если бы не было волн и сильного обратного течения; если бы у нее был непромокаемый гидрокостюм; если бы она как-то могла сохранить мидии неиспорченными, пока доставит их домой к Юлианне; если бы она могла гарантировать, что там нет снайперов, мин-ловушек или охраны.

Яна еле слышно считала до тех пор, пока снова не появился свет.

Тридцать пять, тридцать шесть. И вот он появился опять – луч света, напоминающий палец. Он пересек темную воду, промелькнул у нее над головой, омыл сиянием утес и двинулся дальше. На горизонте Яна увидела сияние Света нежити[22], которое тут же потускнело, когда нечто снова исчезло. Оно откуда-то появлялось ночью, забытое, необитаемое – возможно, это было связано с теплоносителем аварийного реактора, – но действовало автоматически. Оно все еще выполняло ту работу, на которую было настроено десятки лет или даже столетие тому назад. И оно достаточно осветило полоску пляжа, чтобы Яна могла, пригнувшись, перебежать к следующей скале, не сломав себе ноги.

Желудок давал о себе знать, но она знала толк в подобных вещах. Это не была начальная стадия голода, грозящая резким понижением содержания сахара в крови, неожиданной слабостью и приступами головокружения. Не было это и признаком голодного истощения, когда резервы организма исчерпаны и все мысли начинают вращаться вокруг еды и только еды, когда тело все больше слабеет и страдает от болезней.

Скорее это была вполне комфортная средняя стадия голода – когда тело уже адаптировалось к отсутствию пищи и усиленно работает над использованием имеющихся ресурсов, а не хватает и поедает все, что попадется под руку. Сокольничий назвал бы это состояние «голодным», когда птица готова к охоте и желает охотиться, она худая – но физически вполне пригодна к службе.

Еще одна разновидность полосы выживания – еще один узкий край, чтобы на нем балансировать.

Состояние Юлианны было гораздо хуже, вот почему Яна находилась здесь одна. Когда ее запасы стали истощаться, Юлианна стиснула зубы и отказалась от пищи, отказалась от воды – в общем, довела себя до такого истощения, что Яна решила вмешаться. Именно тогда Яна поняла, что должна выйти и поискать припасы. Им нужно отправиться на юг, отправиться в глубь побережья. Для этого им понадобятся запасы продовольствия – и экипировка. Ботинки, теплая одежда.