Хаос в коробочке (СИ)

— Если честно, назад не ждите, — обратился Владислав к товарищам на полном серьёзе. — Расфигачте им тут всё, как умеете, и поручивший нам задание Хъесептенецкор вас наградит даже побольше, чем меня. Вобщем, Бог с вами.

Заявление Владислава вмиг заставило Тарру помрачнеть. В самом деле, они прибыли сюда по серьёзному делу, а не рисунки на коврах рассматривать.

— Не подведём, — тихо пообещала она и обернулась на товарищей, ожидая дальнейших указаний.

Мысли о фотоаппаратуре отвлек уход Владислава и его же слова о том, чтобы «обратно не ждать» и «расфигачить все». Отвлекшийся на осмотр обстановки дракончик этот момент упустил, поэтому лишь неопределенно кивнул в ответ. Еще вызывало некоторое замешательство имя, которым местная назвала священника. Не будучи уверенным — а признаться откровенно, банально подзабыв — это ли имя было прописано в перехваченном гайдуками Насела послании, чешуйчатый турист для себя решил в присутствии настоящих деструкторов обращаться к священнику «шеф» или «командир».

— От вас шума больше, чем от стада ормутантов, а у них по четыре пасти на двух головах, и очень мерзкие голоса, — внезапно раздался голос их случайной знакомой, которая быстро вышла из глубины храма. Зелёный плащ антро сейчас выглядел более тёмным, чем шерсть Воплощения. — Ваша гремящая повозка привлекла внимание семи уродов, из которых я смогла отрубить голову только одному. — Эрна прицепила меч к поясу и встала перед драконами. — Не удивляйтесь, хватит и того, что вы меня удивили. Не видела такой странной компании, не закреплённой обязательствами или общей работой, — она чуть улыбнулась недоумению, возникшему в глазах драконов. — Но вроде вы не желаете гибели этому миру, потому я и вас должна от смерти спасти.

Завороженный огромной залой-пещерой разум немного прибодрился, и Торстейн после ухода Владислава с Весталкой решил немного пройтись по мрачноватому помещению, вселявшему восхищение, но в то же время какой-то забытый первобытный страх. Эрна проводила глазами высокого и худого человека, что углубился в анфилиаду стрельчатых арок, рассматривая со смесью заинтересованности и страха барельефы и гобелены с демоническими тварями одна омерзительнее другой. Кивнув остальным, пошла вслед за Торстейном, как прогуливающаяся хозяйка вслед за спущенным с поводка на свободную прогулку брехом или как риэлтор за клиентом, что только любуется жильём и никак не может признаться, что тысячу душ на покупку особняка не готов потратить. Оставшаяся троица, попрощавшись с Владиславом, последовала за ней как за единственной, кто ориентировался в этом мозголомном пространстве путаных переходов и залов.

Шаги Торстейна становились быстрее, когда он увидел впереди более яркий свет и услышал отзвуки хора, что исполнял нараспев те гимны и антифоны, которые молодой исследователь раньше встречал лишь в письменном виде, без нот и зачастую в неполных отрывках. Вместе со всей компанией он вышел в ещё более обширный зал внутри скалы, выложенную белым, отполированным мрамором с серебряной окантовкой между плит. Перед громадной статуей, изображавшей ураган, играющий разорванными телами людей и драконов — эта скульптура, казалось, едва не падала и не раскалывалась из-за обилия выступающих частей и общей формы перевёрнутого конуса — высился кубический помост с алабастровым алтарём на высоте размаха. По его ступеням из небольшой толпы собравшихся культистов взбирался низкий, полный и лысый человек, торжественно держащий в раскинутых руках хромово сверкающую трубу и дымящее кадило, больше похожее формой на небольшую палицу. За алтарём стоял другой жрец, держащий над головой два больших птичьих яйца, одно покрашенное в алый, другое в чёрный цвет.

Асверу и Вартарре стало дурно в этом зале, и они сами не мог понять, почему — может, от запаха фимиама, или от слишком резкой акустики, но сам вид обряда их отчего-то коробил, напрягал и даже суеверно пугал. Или не до конца ещё отбилось магическое чутьё, и особенно мощные ритуалы ощущались и производили своё впечатление?

— Мировое яйцо яви являю! — тонко прогнусавил жрец сверху, потрясая красным яйцом, а потом и чёрным. — Немирного яйца нави наваждение вкупе!

— Да столкнутся бытие и небытие… — пробасил протяжно жрец на ступенях и дунул в трубу. У кого была шерсть — встала дыбом, у кого кожа — пошли мурашки, чешуйчатых просто передёрнуло, как от трения стекла о стекло. Стоявший сверху ударил яйцами друг о друга, чёрное треснуло и протекло.

— Яйцо Костей Его, — прошепелявил жрец, кидая осколки и ошмётки на курильницу алтаря. Она начала исходить тяжёлым сизым дымом, собиравшемся в неверное подобие массивной, в два человеческих роста или в полтора драконьих, размытой фигуры со впалыми дырами глаз и ненасытным ртом.

«Раз в год русские выясняют, у кого крепче яйца» — невольно вспомнил одну старую шутку землян Асвер. Но все-таки надо было что-то делать! В голову ничего не приходило, и единственным сценарием действия было следование приказу Владислава.