Хаос в школе Прескотт (ЛП)

Должно быть, он понял, что я хочу сделать, потому что уже стягивает рубашку с улыбкой на лице, откинув ее на заднее сиденье. Вот она я — сижу топлес с расстегнутыми джинсами посреди парковки, пока мое сердец сходит с ума при мысли о том, что кто-то нас заметит.

Когда я поворачиваюсь обратно, вижу, что Хаэль уже на шаг впереди. Он не только успел избавиться от своих штанов, но и разложил передо мной море упаковок с разноцветными презервативами.

— Тебе выбирать, детка, — когда я сажусь ему на колени и проверяю замок, заперев нас здесь с запахом секса и кожи. — У меня есть цвета на выбор, ребристые варианты, с различными запахами…

— Не слишком радуйся, — говорю я и вытягиваю презерватив, подходящий ему по цвету волос. Я запинаюсь, воздуха не остаётся, а я все пытаюсь наставить, что это не что иное, как подработка, что я делаю это не из чувства долга. Я здесь, потому что я хочу быть здесь. — Здесь не хватит места для минета.

— Может, завтра утром? — спрашивает он, когда я тянись рукой к его стояку, сжав его пальцами. — Я заберу тебя перед школой?

Я встречаюсь с его взглядом, наклоняюсь, и с моих губ капает слюна прямо ему на головку, чтобы для начала как следует поработать руками. На кончике красуется колечко, с которым я играюсь большим пальцем, копируя то, как он коснулся меня впервые.

— Может быть, — смотрю, как Хаэль развалился в красно-черном кожаном кресле, рисунки поднимались по его мышцам. У него нет так много рисунков, как, например, у Оскара, но это все равно впечатляет, ведь далеко не все (кому еще даже нет восемнадцати) носят на себе такое количество татуировок. Теоретически, это незаконно — бить татуировки до восемнадцати лет в Орегоне, но незаконно не значит невозможно. Я уверен, что у него, как и у меня, есть парочка знакомых.

— Надень этот, — говорю я, протянув ему презерватив.

Мне в голову приходит мысль, что мы еще не целовались.

А затем мне приходит в голову, что… может быть, я этого даже не хочу.

Есть некие границы, с которыми я способна справиться. Оставаясь пустой снаружи, я могу гореть изнутри.

Хаэль справляется с презервативом и хватает меня за бедра, притянув к себе ближе. Пространства вокруг так мало, что пока одно мое колено упирается в пластик двери, другое подпирает коробку передач, но это не имеет значения. Когда Хаэль оттягивает мои трусики в сторону при помощи двух пальцев и побуждает меня потянуться к нему, мне уже не приходится думать. И вовсе не стоит обращать внимание на то, как бушуют и разбиваются на куски эмоции.

Музыка продолжает разрывать динамики, одна сексуальная песня за другой. У Хаэля, должно быть, специально на такие случаи заготовлены плейлисты. Не может быть, чтобы они проигрывались случайно.

Я развела ноги и начала отклоняться головой назад, но он останавливает меня, прижав свои чернильные руки к бедрам.

— Тебе не нужно целовать меня, но я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — рычит он, пытаясь поймать мой взгляд. На его лице расцветает ухмылка, и давление на кожу ослабевает. — Так-то лучше. А теперь, оседлай меня, детка.

Я сажусь на него, принимая каждый дюйм Хаэля. Он не такой большой, как Вик, так что так даже удобнее. Небольшой вздох слетает с моих губ, и он меняет позицию так, что мы полностью сливаемся, засранец наклоняется и прикусывает шею с такой силой, что идеально прочерчивает линию между удовольствием и болью.

— Скажи что-нибудь, Бернадетт, — шепчет Хаэль, а его голос… — Я хочу услышать твой голос.

Его просьба словно камнем ударила прямо по груди, так что на мгновение, все, что я могу делать — сидеть, остро ощущая его член во всю длину. Мой голос? Но почему?

— Заткнись нахрен, — это все, что получается ответить, и Хаэль смеется, позволив толкнуть его обратно на сиденье. Я впиваюсь ногтями ему в кожу, радуясь каждому оставленному на тех местах полумесяцу. Похоть затуманивает его карие глаза, пока я работаю бедрами, заставляя бедную «Камаро» трястись из стороны в сторону.

Хаэль заводит руку к месту, которым был занят ранее, и массирует мой клитор, раздирая меня на кусочки. Не осталось ничего кроме моего тела, обернутого вокруг его тела, и двух бьющихся сердец в охваченных пламенем телах.

Свободной рукой Хаэль обнимает мое бедро, впившись пальцами в цветную плоть. Вокруг цветущего лотоса обернулся розовый дракон, в виде вихря рядом нарисованы лепестки, истекающие кровью прямо на чешую зверя. Эта тату стоила больше тысячи баксов, но я украла деньги из кошелька матери за день до ее поездки в Вегас с подругами и свалила вину на Тинга.

Эта был хороший денежный оборот.

Еще один вздох вырывается наружу, и мышцы вокруг Хаэля начинают сокращаться, кульминация в этот раз пришла слишком быстро, и жара наступает так неожиданно, что остановиться уже кажется нереальным. Яркая, горячая боль в идеальном сочетании с агонией взрываются внутри меня, и мне приходится склониться вперед, пока оргазм соревновался с телом. Издав рык, Хаэль толкает в меня бедра снова и снова. Моя обнаженная грудь против его твердой, и желание его поцеловать сводит меня с ума.