Хаос времён года

Флёр вцепляется в перила, устремляя глаза к потолку. Огни гаснут и снова вспыхивают, и лифт продолжает подъем к восточному порталу. Я не осмелился провести ее через Зимнее крыло, куда Ликсу только что отправила четыре команды Стражей на поиски Джека. Хоть Джек и спустился в Обсерваторию через летний портал, родными пенатами для него все равно остаются Зимние залы. На всех картах, найденных в его комнате, изображены катакомбы под северным крылом – под моим кабинетом и моими покоями. Я не готов к подобной конфронтации. Ещё нет. Когда я встречусь с Джеком лицом к лицу, в моем распоряжении будут и око, и магия Геи. Хоть Джек теперь всего лишь человек, его друзья – нет, и я не буду недооценивать их, как это сделал Майкл.

Двери лифта открываются, и дежурящая на посту девушка-Страж вскакивает на ноги и опускает голову при виде меня.

– Кронос.

– Где моя команда?

Она указывает рукой на дверь.

– Уже на позиции.

В окнах дома мелькают молнии. Завывает ветер, ветви когтями скребут по сайдингу. Мне совсем не хочется выходить на улицу в такую погоду, но выбора нет. По словам Ликсу, мы потеряли еще семнадцать Времен года на двух континентах, и это число будет только расти, поскольку шторма совсем вышли из-под контроля.

Флёр отшатывается, когда я распахиваю дверь, и в комнату врывается ледяной туман. Я выпихиваю ее в ночь, поднимаю воротник в попытке защититься от дождя и, взяв ее за руку, веду в сторону Гринвич-парка.

– Я думала, здешняя погода находится под защитой магии Геи, – замечает она с дрожью в голосе, – или ты и тут тоже успел напортачить?

Она говорит о магии, которая изолирует этот регион от последствий постоянного прохождения Времен года через порталы. Если бы мне не удалось запереть магию Геи в стеклянном шаре, город, вероятно, был бы уже сровнен с землей.

– Ничего я не напортачил, – протестую я, отплевываясь от холодного дождя, хлещущего в лицо. – Мы защищены. Думаешь, в Лондоне плохая погода? Видела бы ты, что сейчас творится в других частях Европы! Это, – говорю я, указывая на свирепое небо, – то, что происходит, когда в Германии бушуют бури, в Испании цунами и наводнения, а во Франции град. И заварила эту дерьмовую кашу ты со своим парнем.

Флёр вырывается вперед, и вспышка молнии освещает ее пристальный взгляд, когда она пробирается сквозь дождь к безлюдному парку. Вокруг нет ни души, ни единого человека, достаточно безумного, чтобы отважиться выйти на улицу в непогоду, уже несколько дней терзающую регион. Я позволяю ей пересечь улицу и перепрыгнуть через кирпичную стену на травянистый холм и замечаю поблизости вспышку четырех красных огоньков передатчиков. Нажимаю на свой, подтверждая подключение к Центру Управления и приказывая всем скрыть свое местоположение.

Волна статического электричества потрескивает в воздухе, когда Флёр достигает дуба по другую сторону стены.

– Давай-ка сразу проясним ситуацию: здесь неподалеку находится команда Стражей, следящих за каждым твоим движением. Если ты хотя бы на шаг отступишь от заданной траектории, твой друг Чилл дорого за это заплатит. А попытаешься бежать – они выследят тебя и прикончат.

Кровь на моих руках вполне могла принадлежать Чиллу, и Флёр это знает. Она прищуривается от дождя. Воздух шипит, когда небо над парком пронзает молния.

– Что мы здесь делаем?

– Возобновляем занятия. – Улыбаясь как можно шире, я указываю на дерево. – Чем быстрее ты преподашь мне урок того, как управлять магией земли, тем скорее мы вернемся в Обсерваторию.

Флёр откидывает волосы со лба, стреляя глазами в тень. Она сгибает пальцы, и вокруг нее начинают потрескивать искры.

– Хорошо, – говорит она, глядя на дуб позади меня. – Почему бы нам не начать с демонстрации?

Ее магия вибрирует, как лей-линия, прокладывая путь в земле под моими ногами. Флёр дергает кулаком, и ветка, просвистев в воздухе, ударяет меня по щеке, точно хлыстом. Я протягиваю руку и, схватив ее, зажимаю между пальцами, заставляя Флёр вскрикнуть.

Она отскакивает назад, прижимая руку к груди. Кровь струится по костяшкам ее пальцев, смешиваясь с дождем, а лицо искажается от боли, когда она смотрит на деформированную кость в мизинце.

– Я же велел тебе не делать этого! – Щеку щиплет.

Флёр падает на колени, быстро теряя силы от боли и холода.

– Черт возьми, у нас нет на это времени!

Я призываю свою зимнюю магию. Флёр с воплем отшатывается от меня, когда я хватаю ее сломанный палец ледяной рукой. Боль, похожая на сердечный приступ, сжимает грудь, когда моя магия перетекает во Флёр. Она задыхается, согнувшись пополам, но ее рана залечивается: кости пальца выпрямляются и срастаются. Закончив лечение, я со стоном отталкиваю ее от себя.

Флёр хватается за ребра, и мы оба тяжело дышим. Моя боль постепенно ослабевает.

– Эта магия… – выдыхает она, – убьет тебя. И никакая практика не спасет.

– Только если ты прежде не прикончишь нас обоих.