Хаос звезд

— Неважно. Нужна причина? Ничто не длится вечно. Отношения приносят только боль.

Иногда мне хочется узнать, любили ли когда-нибудь друг друга мои родители? Они почти и не бывают в одной плоскости. Отец изменял маме с её сестрой, неважно, с её согласия или без, а она по-прежнему идёт на всё, лишь бы воскресить его. Ради чего? Ради мужа, который предпочитает подземный мир нашему.

И, несмотря на всё это, они есть друг у друга, навечно. Они всегда будут, их брак всегда будет. Они ничего не теряют, не разводятся. Им не понять неизбежности смерти. Я думаю, что если и влюблюсь в кого-то, то просто не смогу дышать, и от страха уже никогда не смогу нормально функционировать.

Я начинаю сходить с ума. Больше не хочу никого терять.

— Что-то слишком мрачно, — говорит Рио. — По-моему, ты ошибаешься.

— Что ты об этом знаешь? — Резко отвечаю я.

Рио пожимает плечами.

— Мои родители развелись.

— Ой, прости. — От растерянности я осторожно сажусь на край дивана. Браво, Айседора!

Блестяще! Высмеиваю его дом, потом заставляю его вспомнить о его собственных переживаниях.

Серьёзно! Иногда я забываю, что я не единственный человек, у которого есть прошлое. Рио тоже реальный человек.

— Ладно, всё нормально. Это было давно. Мама решила, что хочет чего-то другого и отец не смог ей это простить. Какое-то время они жили отдельно, несчастливо, а потом снова стали жить вместе. С тех пор они, довольно неплохо поживают.

— Это, наверное, было очень тяжёлое время для тебя.

— Я ещё не родился. Но никто ведь не идеален, так? И если любишь кого-то, приходится с этим сталкиваться. Для меня любовь — то, что наделяет всё смыслом. Иначе, для чего всё это? Кроме того, я рад, что они помирились. Ведь теперь есть я, и мне нравится быть. — Он слегка толкает меня локтём и улыбается, и мне приходится улыбаться в ответ.

— Прекрасно. Но должна сказать, если не влюбляться, то и не придётся с этим сталкиваться.

Он не отводит взгляд от моих глаз, приглашая меня в совершенную голубизну своих, потом хлопает ладонями, будто принимает какое-то решение.

— Может, ты и против дружбы из моральных принципов? Она тоже может загадочным образом привести к немедленному появлению детей?

Моё сердце трепещет, чуть-чуть, будто знает, что я влипла, будто ему лучше приготовиться, а мне лучше показать ему средний палец, или засмеяться ему в лицо, или отмахнуться от него. Но он сейчас — реальный человек для меня, со своей болью и странностями, и душевными страданиями, вплетёнными в историю его жизни. И он кажется искренним и возможно, нет ничего плохого в том, что у меня появится ещё один друг, помимо Тайлер.

— Полагаю, нет, — наконец отвечаю я, хорошо понимая, что пауза слишком затягивается. Но дружба — это не что-то, что вот так запросто заводится, не так ли? — Хоть Тайлер станет намного счастливее от этого, чем заслуживает.

— Думаю, она заслуживает быть счастливой. И раз теперь мы друзья, не можешь помочь мне с моей комнатой? Она требует изменений.

— Насколько много изменений?

— Два слова: спортивная тема.

— Грёбаный потоп! Давай приниматься за дело. Какие у тебя идеи?

Он долго смотрит на меня, прежде чем улыбнуться.

— Думаю, что цветовая гамма будет коричневой с тёмно-зелёными акцентами. — Он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться с дивана, и как только я беру её и чувствую, как она обвивает мою, будучи в шоке от человеческого контакта и чего-то ещё, та часть меня, которая предупреждала о проблемах, оказывается совершенно права.

Меня всю трясло от рыданий, когда я захлопнула за собой дверь.

Я не нужна им.

Я не нужна им.

Это могила! Я умру! Всё это время они знали об этом!

Измождённая от ярости и горя, я сделала то, что всегда делала, когда хотела успокоиться — встала на колени напротив алтаря в своей комнате.

— Нет, — сказала я, меня переполнил ужас. Потому что, когда я смотрела на алтарь, то обнаруживала, что на нём нет ни одной молитвы для меня. Никто не молился за моего брата Сириуса или сестру Эссу или кого-то из нашей семьи. Потому что мы не нужны.

Я упала назад с ощущением того, как алтарь проткнёт дыру в моей груди. Конечно, они не хотели, чтобы я была вечной. Моя мать рожала каждые двадцать лет. Каждый новый ребёнок был нужен для обучения поклонению ей и её семье.

Мы не дети. Мы лишь источники энергии.