Хаосовершенство

— Патриция! Не смей даже думать об этом! — Странный возглас для бесстрашного Папы. И не приказ звучал в его голосе, а страх. — Я запрещаю!

— Договоримся так: увидимся через пару дней. Если у меня получится, у тебя будет отличное настроение.

— А если не получится?

Но девушка уже отключила коммуникатор.

— Не смей!

Откуда она звонила? Как связаться? Незарегистрированные коммуникаторы — штучки хитрые, хозяев своих от излишнего внимания берегут, но Джезе все равно попытался восстановить канал. Несколько минут жал на кнопки, используя все свои не очень обширные знания современных коммуникаций. А когда понял, что ничего не получается, в ярости швырнул неповинную машинку в стену.

Патриция! Не надо!!

«Он переживает! — Зару душили слезы. — Он переживает, беспокоится, он ее любит. Ее, а не меня. Подлую тощую сучку, которая безжалостно разрушила танец мамбо и украла сердце обожаемого мужчины. Он ее любит».

Зара закусила губу и сжала кулаки так, что острые ногти оставили на ладонях кровавые отметины.

«Он боится за нее и не стесняется демонстрировать слабость».

А настоящий мужчина ведет себя так только с одной женщиной — с единственной.

И Зара едва не закричала в голос.

Папа стал играть в другие игры, однако новая реальность, несмотря на все опасности и пережитые угрозы, еще не изменила его самого, не сделала закрытым, недоверчивым. Он даже не знал, что управляющая секретарским коммуникатором Зара может незаметно подключаться к интеркому и слушать ведущиеся в кабинете разговоры. Или знал, но забыл. Или не посчитал важным.

К тому же Папа знал, что Зара его любит, и это автоматически делало мамбо доверенным лицом. Но Папа не учел одной маленькой детали: он сам Зару не любил. А это многое меняло.

* * *

Анклав: Эдинбург.

Территория: Punkground.

Ночной клуб «Клещи».

Собравшись прыгать в омут, постарайся разузнать о нем побольше

Есть ли Антихрист в благословенном мире Цифры? Есть ли Нечистый, ввергающий нас в сомнения? Есть! И цели его не изменились: он призван помешать нам, призван ставить препоны на нашей дороге. Антихрист твердит, что Цифра не вознесла человека на новую ступень, не изменила его, не сделала равным богу. Антихрист понимает, что в мире Цифры ему нет места, и потому борется с ним изо всех сил. Борется с нами.

Голос, профессиональной рекой льющийся из динамиков, заставил Саймона отвлечься от работы, и теперь он молча сидел перед шестью коммуникаторами в своем «командорском» кресле, бездумно гонял по экрану курсор «мышки» да потягивал кофе из большой кружки. Кроме него, в кабинете никого не было — руководитель (и единственный исполнитель) специального, мать его за ногу, проекта имел свои преференции. Орда тусовалась в общем зале, а он, Саймон Хост, так же как Сорок Два, прятался в отдельной комнате. Отличный признак того, что движение действительно стало большим…

Антихрист нашего мира — Mутабор. Храмовники отвергают Цифру, отвергают человека будущего, отравляют разум людей бессмысленной верой. Храмовники отвергают вершину цивилизации, эпоху настоящей свободы. Они говорят, что Цифра неестественна, а сами пересаживают себе органы животных и растений, создают отвратительных уродов, которые не имеют права называться людьми. Храмовники ведут нас в тупик, желают превратить в послушных скотов, заучивающих наизусть бредни Владыки. Мутабор опасен! Мутабор должен быть разрушен!

Сорок Два действовал последовательно: выбрав храмовников мишенью, он бросил на них все силы движения, талант пропагандистов и весь свой авторитет. Мутабор упоминался практически в каждом Слове, хотя бы вскользь, хотя бы в паре предложений. Мутабор — враг. Помните об этом! И тритоны помнили.

А может быть, им было все равно, кто враг.

Строительство нового мира подразумевает ломку старого. Пусть не до основания, сохраняя, так сказать, инфраструктуру. Но те, кто сопротивляется, должны быть уничтожены. И те, кто не принимает новое, должны быть уничтожены. В этом Сорок Два был убежден сам и убеждал последователей.