Хаоспатрон

Группа на какое-то время легла в дрейф, и все развернулись – образовали что-то вроде круга. Все действительно вполне нормально видели друг друга, словно в сумерках, причем сумерки с каждой секундой становились все светлее. Непонятный свет шел откуда-то из глубины, имел он мертвенно-бледный оттенок, и еще этот свет едва уловимо мерцал. В точности, как дневные лампы.

– Вот этого я и боялся, – проронил Фролов. – Приготовиться к заплыву на скорость, пацаны.

– Женя! – вдруг крикнула Люся. – Вода растет! Смотри!

Девушка указала на потолок. Теперь до него было метра три, и расстояние это заметно сокращалось. То есть уровень воды поднимался и очень скоро мог достичь потолка. Что в этом случае светит морпехам, предсказать было нетрудно: синие лица и вечная память.

– Мы утонем! – всполошился Гаврилов. – Утонем же!

– Тихо! – прикрикнул Купер. – Сейчас выплывем!

– Куда?! Тут некуда выплывать!

– Гаврюха, заткнись!

– Мы все утонем!

Купер вдруг влепил Гаврилову затрещину, от которой тот на несколько секунд ушел под воду.

– Жаль, не я, – заявил Прохоров, одобрительно кивая Федору. – Руки прям чесались.

– Плыть не надо, – Люся уцепилась за рукав майора. – Резать земля!

– Чем? – Фролов поднял взгляд. – И неизвестно, какая тут толщина свода.

– Я попробовать! – Люся вскинула автомат, заряженный специальными патронами.

– Отставить! – майор попытался ей помешать, но не успел.

Одиночный выстрел прозвучал под сводами гигантского грота гулко и звонко, а затем звук многократно отразился от поверхности воды и свода. Все бойцы и майор, да и сама Люся замерли в ожидании эффекта. И долго ждать им не пришлось.

Земляной свод резко просел не меньше, чем на метр, казалось, по всей площади подземелья, а затем вся эта гигантская масса плотной земли начала вибрировать и осыпаться крупными комьями. Поверхность воды сначала будто бы вскипела от земляного града, а затем вокруг начали сталкиваться волны. И чем крупнее отваливались от свода комья, а затем и вовсе пласты земли, тем, соответственно, выше становились волны. И при этом по-прежнему рос уровень воды.

Если бы выстрел произвел эффект, схожий с небольшим землетрясением – тряхнуло и успокоилось, все могло бы обойтись. Но свод продолжал вибрировать, земля сыпалась уже непрерывно, словно затяжной горный обвал, волны становились все больше и яростнее, а уровень воды непрерывно рос. С учетом расстояния, украденного во время изначальной просадки свода, между водой и потолком грота оставался зазор всего-то в метр, и в нем правили бал хаотично набегающие одна на другую волны.

Что оставалось в такой обстановке морпехам? Либо захлебнуться и утонуть, либо получить тяжелым земляным комом по макушке и, лишившись чувств, тоже утонуть, либо нырнуть и… а вот тут неизвестно. Казалось бы, какие шансы? Но майор Фролов почему-то не только уверенно начал загребать куда-то в глубину, но и поволок за собой Люсю. И девушка, как ни странно, не сопротивлялась.

Сделав вывод, что терять все равно нечего, за ними устремился Лунев. Сержант Прохоров на секунду притормозил, но не потому, что опять решил повыпендриваться, а просто потому, что соображал чуть медленнее Андрея. За сержантом нырнул Купер, а за ним, уцепившись за ногу Федора, и Гаврилов. Последний не столько плыл, сколько дергался и корчился от нехватки воздуха, наверное, не успел толком вдохнуть перед погружением, но Бондаренко, надо отдать ему должное, товарища не бросал, выручал, как мог – тянул на дно, словно якорь. Такой вот получился парадокс. Но тут все вопросы были к Фролову. Это он почему-то решил искать спасение на дне.

«Может, вознамерился донырнуть до источника света? – мелькнула мысль у Лунева. – И что там? Субмарина? Воздушный колокол? Шлюзовая камера? И откуда он знает, что там вообще что-то есть? Изучал план-схему этих сооружений? А если не донырнем?»

В груди начало жечь, очень захотелось сделать вдох, и Андрей невольно стиснул зубы. Майор уверенно продолжал погружение, а гул, который доносился сверху и сотрясал не только воду вокруг, но, казалось, и внутренности, не оставлял вариантов – только плыть за Фроловым. Возвращаться и выныривать, подставляя голову под бомбардировку земляными комьями, было бы еще большей глупостью, чем продолжать погружение. Так что оставалось просто надеяться, что Фролов правильно все рассчитал и грамотно воплощает свои расчеты в жизнь.

Правота майора подтвердилась самым неожиданным образом. Лунев вдруг почувствовал, что его подхватывает какое-то течение и плыть становится гораздо легче. А в следующую секунду Андрею показалось, что он снова съезжает с горы, но теперь не с каменной, покрытой для лучшего скольжения непонятной плесенью, а с водяной. И что самое удивительное, склон этой горы казался не прямым, а вогнутым. Именно так – вогнутым, наподобие полумесяца. Тем не менее Лунев съезжал по нему, как приклеенный, хотя по всем законам должен был упасть еще в самом начале, когда только въехал на этот странный склон верхом на струе неведомого течения.